Mike Жалоба Опубликовано 8 июня, 2010 Буков много, но того стоит Русский, красный, человек опасный. Русский появился в нашем городе летом. Ну, вы знаете – про то, как их раздолбали войска Демократической Коалиции, как тех, кто остался, было решено рассеять – потому что, как решил Международный Трибунал по преступлениям России перед человечеством, за все время своего существования и эта страна и этот народ продемонстрировали, что они являются постоянной угрозой миру и свободе. Молодежь отправили в лагеря национальной переидентификации – в Африку, Австралию, на север Канады, а тех, кто постарше, распределили по разным странам. Самых опасных загнали на Аляску. А облученных и зараженных – кое-где пришлось шарахнуть по ним ядерными зарядами – эвтаназировали. Из соображений гуманности. Так что теперь на месте России Территория ООН, у меня брат туда ездил полицейским по контракту, говорил, там прикольно. Люди со всего мира работают вахтовым методом – качают нефть, добывают всякие ископаемые из земли. Могильники там ядерных отходов – а чего, у них там радиация после демократизации высокая, так что правильно там отходы хранить, я считаю. Правда, кое-где партизаны остались, но их давят. Да и куда они против армии США, верно? Ну, вот и попал к нам в город один русский. Наш город городом называть смешно, вообще-то, дыра дырой в штате Техас. Вырасту – умотаю отсюда. Тут ловить нечего. Вот в армию запишусь, и в Сибирь уеду – на партизан охотиться. Это круче, чем компьютерные игры. А пока я работаю в автомастерской Дональда Хопса – старика Дона, если попроще. Ну и заходит ко мне перед ланчем Майк, мой брат, он помощником шерифа работает, и говорит – а у нас в городе тоже будет русский. Клёво, говорю. А что за тип? Да, говорит Майк, не очень молодой, смурной какой-то, поселился в сарае у Мэгги Кинзи. Ну что ж, будет у нас в городе свой русский. Всё интересней. Какое-то изменение в нашей небогатой на события жизни. Я русских не видал никогда. Ну, один раз, когда мы с отцом ездили во Флориду, он мне показал крутой такой дворец, и сказал, что там бывший русский генерал живет. Война когда началась, наши ихним генералам огромные деньги перевели – чуть ли не по сто миллионов – за то, чтобы они по нам своими атомными ракетами не стреляли. Плюс еще гражданство предложили – любой страны, на выбор, даже наше, американское. Теперь живут припеваючи кто где – кто во Франции, кто в Швейцарии. А некоторые у нас. Классный такой дворец, я бы не прочь в таком на пару недель с какой-нибудь девчонкой. Ладно. Вот вечером после работы захожу я в бар, пропустить пару пива, как заведено. А там только об этом русском и разговор. Что да как. Кое-кто возмущается: на черта нам в городе русский. Теперь двери запирай – они же воры все. Если не маньяки. В кино показывали. В Аляску его надо отправить, туда всех подозрительных русских отправляют – федеральные трассы строить и прочее. А тут шериф наш, Боб Карлтон, в кабак заявился. Ну, все сразу к нему: что там про русского? А Боб пиво свое выпил, усы вытер, и говорит: Все под контролем. За русским не только мы будем приглядывать, но и полиция округа и даже ФБР. На ноге у него датчик – все его передвижения записаны – коли что случится – сразу отправится или на Аляску, или в тюрьму. Все сразу успокоились. А тут вдруг входит мужик в бар – и повисла тишина. Потому что мы все сразу поняли: это он. Ну, на первый взгляд, человек как человек. Но все мы знали, что внутри они другие. Не такие, как другие, как люди. Мы в школе этого писателя проходили – с непроизносимой фамилией. Солжи… Солшени… Ладно, не важно. Важно, что там все было описано – какие они гады. Всех нормальных ребят извели, остались только изверги какие-то. Так что правильно их того. Рассеяли по миру. Точно вам говорю, было в нем что-то зловещее. Как у Фредди Крюгера. Пока он к стойке шел, пока пиво попросил – английский у него был хреновенький – я это заметил. Даже не знаю, как и описать. Не хотел бы я с ним один на один ночью на пустой улице оказаться. Прирежет – и все дела. Верно Сол-как-его-там-цын написал. Все так оно и есть. А русский взял пиво, сел в уголке, посмотрел на нас, сказал что-то – у нас русский ведь никто не знал, но что-то такое типа «suki» - и пиво свое выпил. А потом встал – и ушел. Что такое suki? На японский вообще больше похоже, по-моему. Вот так я впервые в жизни увидел русского. *** А потом русский пришел устраиваться на работу к старику Дону. Я сначала не понял, зачем он пришел в контору к Дону, а потом Дон вместе с ним появился в мастерской и сказал мне: - Джек, вот. Это будет твой напарник. А я как раз собрался залезать под машину, которую ремонтировал – и даже ключ разводной выронил после такого известия. - Дон, - говорю я осторожно. – А он вообще машины видел когда-нибудь? Они же вроде на конях в своей России ездили? Или на медведях? Дон ухмыльнулся и говорит: - А вот мы сейчас и посмотрим. И посмотрели. Русский свое дело знал. Это стало ясно. Через четыре часа, когда он снял движок и перебрал его – Дон с уважением пожал ему руку и взял на пробу в свою мастерскую. Мне напарником. Домой я возвращался в смешанных чувствах. С одной стороны, мужик работать умел – с другой стороны напарником русский – это вообще что-то. Я когда матери с отцом сказал, они чуть инфаркт не получили. Но потом решили, что не так страшен черт. Отец предложил мне, правда, с пистолетом на работу ходить – на всякий случай, но тут я отказался. Ладно, стали работать. Английский у него был странный. Акцент – тут я быстро привык, но вот иногда обороты у него были – где он их только набрал? Даже британцы с Острова так не говорят. Я даже как-то не выдержал, спросил его, где он английский учил. Он сказал, что по книжкам. Правда, как стал называть писателей – я и слышать про таких не слышал – Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй. И при этом заявлял, что эти чуваки не с Острова, а наши. Ну, я после работы сразу в нашу библиотеку бегом – спрашиваю у очкастой Джессики Хью – это кто такие? Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй? А она что-то там в своем компьютере посмотрела, и говорит, что – да, есть такие писатели, только их книг в библиотеке нет и в школе их не изучают, потому что книги эти Верховный Суд признал неполиткорректными и постановил изъять. И теперь их можно прочесть только в Библиотеке Конгресса. В спецхране. Если в спецхран есть допуск. Ну, я говорю же – русские! А еще странно было, когда по радио сказали в новостях, что в Хьюстоне запустили космический корабль к Марсу. Русский вдруг погрустнел, а потом я вдруг в его глазах слёзы заметил. Честное слово! Мы тогда уже с ним начали уже не только про работу говорить: подай то, подержи тут, помоги там. Все-таки 8 часов в день когда с человеком работаешь – даже если это русский – начинаешь о чем-то другом разговаривать. Я ему потому и сказал: - Круто про Марс. Опять мы первые будем. А русский и говорит мне: - Не всегда. Что, говорю, не всегда? А он мне: не всегда вы, американцы, первые были. Я, как обычно завелся – говорю, что мы круче всех, а особенно в космосе. А он снова: не всегда. Я уже злиться начал. Ты, говорю, или говори, или молчи. А то заладил: не всегда да не всегда. А он мне только: а вот ты про такого человека слышал: Юрий Гагарин? Я говорю – нет, первый раз. А он мне: ну вот когда услышишь, тогда и поговорим. И опять за работу. Я снова после работы в библиотеку. Кучу книг перерыл, пока нашел. В одной энциклопедии. В сноске. Мелким шрифтом. Я попросил у Джессики ручку, на листок даже кое-что переписал. И оттуда, из библиотеки – не выдержал до следующего дня, прямо к нему – в сараюху, которую он у Мэри Кинзи снимал. А он за столом сидит, на столе бутылка виски – и кривой он, я вам скажу, прямо как мой отец на День Независимости. И я с порога: - Нашел я про твоего Гагарина. Вот! Достаю из кармана; «Советский тоталитарный режим запустил в 1961 году в космос смертника, которому однако, удалось вернуться назад живым. Ракета была сделана на основе немецких разработок Вернера фон Брауна, отца американской лунной программы». Посмотрел русский на меня, налил себе виски целый стакан, выпил, потом сделал что-то странное – понюхал свой рукав! – и затем снова сказал, как на японском, то самое: sssssuki! С длинным таким s. А потом говорит: - Джек, начнем с конца. Как немецкие разработки попали к русским? Я плечами пожал: - Ну, украли, наверное. У ваших же было кэй-джи-би такое, оно, кроме того что людей миллионами убивало в Гулаге, еще шпионило по всему миру. - А ты про Гитлера слышал чего? - Конечно, - обиделся я. – Очень плохой был. Только ваш Сталин был еще хуже его. Гитлер евреев уничтожить хотел. И со Сталиным Европу поделил. Но мы потом его победили. А евреев спасли. Русский сначала побледнел, потом кровью стал наливаться. Прямо красный какой-то – в прямом смысле. - Так, - говорит. – Только Сталин хуже, говоришь. Спасли, говоришь. Ну ладно. И опять свое: suki, ah, ssssssuki! И еще чего-то – но этого я уже совсем не понял и не разобрал. Достает библию из под чайника – она у него заместо подставки, чтобы скатерть не портить, - чертовы атеисты! - из библии достает фотографию. Там какой-то молодой парень в непривычной форме, улыбается во всё лицо. И я вам скажу сразу – даже на маленькой фотке видно, какой чувак клёвый. И крутой. А русский говорит: - Вот твой смертник, Джек. Лейтенант Гагарин. Юрий. Человек, которого любил и носил на руках весь мир. *** В общем, я в тот день у него просидел за полночь. И чего мне только он не рассказал – про свою страну. Прямо как фильм какой-то фантастический. Про человека по имени Ленин, который царя сверг – того царя, при котором Распутин был – это же все, что я про те времена знал до этого вечера. Что потому там работяги начали строить страну, в которой деньги – не главное. Представляете, как я охренел в этом месте. Деньги – и не главное?! Про то, как голодные и бедные люди разбили генералов и иностранцев, которые их в крови потопить хотели. Как на пустом месте строили заводы, электростанции и города – кстати, и у нас покупали чертежи за последние деньги. И про то, как никого для этого не жалели – ни себя, ни других. Как на них Гитлер напал – и как они его победили – а мы только в конце в Европу вошли, когда игра была сыграна. Про город Сталинград, который стоял на их великой русской реке Волге – сейчас она отравлена радиоактивными отходами – и как немцам до этой реки оставалось дойти каких-то триста метров – и они три месяца пытались эти триста метров пройти, но так и не прошли. Про то, как их Красная Армия гнала потом немцев до Берлина. Как снова поднимали страну из развалин – но при этом еще делали Бомбу и ракеты – потому что больше не хотели, чтобы кто-то в их страну приходил на танках без приглашения. Иногда я подпрыгивал от возмущения. Иногда хотел уйти, например, когда он на Гарри Трумэна наезжал. На войне во Вьетнаме я не выдержал. - Вранье! Вранье! Вранье! Не было такого. Никогда никто Америку не побеждал. Ладно, в Заливе Свиней – ты сам говоришь, что там латиносы между собой разбирались. У меня есть кого спросить – раз ты считаешь, что в книгах правды нет. Хлопнул дверью и ушел. А утром – была суббота – поехал в фундаменталистскую церковь, где священником был столетний Браза Джим, самый старый человек в нашем городе – и который, как я слышал, воевал по молодости во Вьетнаме. Джим сидел в кресле у церкви и курил трубку. Я из машины вылез – и к нему. Говорю: - Браза Джим, так и так, тут мне русский сказал, что во Вьетнаме нам надрали задницу и что мы оттуда позорно бежали. Черный священник вздохнул печально, и говорит: - Не соврал твой русский. Так оно все и было, Джек-бой. И задницу они нам надрали, сынок, кстати, русским оружием. Был у вьетконговцев русский автомат такой – «калашников» - ох, я скажу тебе, надежнее оружия не видел. Сколько же они наших положили этим автоматом. Браза Джим стал рассказывать какую-то длинную историю про своего армейского друга, который этот самый «калашников» даже в Америку привез, и потом в Гарлеме, где он крэк продавал, он с пушерами, которые на его территорию лезли, с помощью этого «калашникова» разбирался – но я не стал дослушивать, поблагодарил, и поехал домой. Потому что стало мне как-то не по себе. Как-то стала моя картина мира давать трещину. Наверное, первый раз я тогда понял, что янки-северяне не только нашу Конфедерацию оболгали, но теперь и еще и эту страну, где жили такие, как этот русский. *** Кроме того раза я русского пьяным видел еще один раз. 9 мая это было. Он позвонил старине Дональду, отпросился с работы. Сказал, что чувствует себя неважно. А в этот день как раз приехали федералы. То ли из столицы Штата, то ли вообще из Вашингтона. Двое, важные такие, в костюмах, в галстуках, несмотря на жару. Сначала долго сидели с Дональдом в конторе, потом зашли ко мне в мастерскую. Вежливые, впрочем, хотя и янки. Спросили, как мне русский напарник, что говорит, как работает. Я янки не люблю, поэтому особо откровенничать с ними не стал. Сказал, что русский всё ОК, что работает хорошо, про политику молчит, проблем с ним нет. Федералы потоптались, посмотрели его рабочий стол и его сумку с инструментами, потом сели на машину и укатили. А я после работы заехал к русскому. Тот явно мне обрадовался, налил виски. Я не очень виски, особенно когда жарко, но он объяснил мне, что сегодня день важный для него. Важный праздник был в его стране. Поэтому и я выпил немного. А потом он мне пел свои русские песни. Певец из него был как из меня математик, но я терпеливо сидел, слушал. Жалко мне его тогда стало. Почему-то. *** Рабочий день заканчивался, Джек и русский сидели на двух старых автомобильных сидениях, стоявших в углу мастерской и наслаждались покоем и тишиной. - В Оклахоме беспорядки были, национальную гвардию ввели. Говорят, много народу убили, - сказал Джек. - А по радио не говорили, - сказал русский. Обычно они на работе слушали или местное городское радио, или какой-нибудь федеральный общественный канал. - И по телику не говорили. На форуме один парень оттуда написал – и даже фотографии выложил. Пока форум тут же киберполиция не прикрыла. - Не удивительно, - сказал русский. – Все так, как они и говорили. - Кто они? - спросил Джек. - Были два таких очень умных человека в Германии. Давным-давно. Маркс и Энгельс. - При Гитлере? - Нет, - сказал русский. – Еще до Гитлера. - И что они говорили? - Что история человечества – это борьба между теми, кто угнетает, и теми, кого угнетают. И что настанет день, когда угнетенные победят – окончательно и навсегда. И только тогда человечество избавится от войн, насилия и несправедливости. Джек подумал немного. - Слушай, а нельзя об этом почитать где? - Вряд ли. Ваши запрещают и уничтожают их книги. Даже за хранение сажают в тюрьму. Потому что неполиткорректные. - Плохо, - сказал Джек. - Плохо, - согласился русский. – Но я тебе расскажу – я кое-что помню. Времени у нас много. Да? И на следующий день, когда Дональд Хопс пригнал им на разборку старый «шеви» 58-го года, русский начал свой рассказ. - В 1848 году в Германии вышла книжечка, написанная двумя молодыми людьми. Она начиналась словами: «Призрак ходит по Европе, призрак коммунизма». - Только в Европе? – уточнил Джек. - Что в Европе? – не понял русский. - Ну, этот призрак ходит? Только в Европе? - Понимаешь, Америка тогда был дыра дырой, парень. Но ты не перебивай. Джек хотел обидеться за Америку, но потом передумал: - Ладно, рассказывай. И русский продолжил свой рассказ. И на следующий день. И на день после следующего. *** В районе Восточного крыла Белого дома еще слышалась стрельба – наверное, подавляли сопротивление последних либерофашистов, но бой - и за Вашингтон, и за Белый Дом – закончился. Так что может палили в воздух от радости. Над зданием гордо реял флаг Конфедерации с серпом и молотом посередине. Джек Ньюмэн спокойно подошел к главному входу. Его солдаты 5-й интербригады имени Сталинграда – немцы, кубинцы, поляки, французы, южане, социалисты и анархисты янки – рисовали на стенах и колоннах Белого Дома свои фамилии. Джек рассказал им как-то о таком обычае, когда интербригада пробивалась к Вашингтону. Бои были очень тяжелые, пока в тылу у либерофашистов не вспыхнуло восстание – и фронт врага не развалился. Вот во время этих боев Джек, который вместе со своими ребятами ходил в атаки – за что получил потом выговор лично от Председателя Компартии США – и рассказал им, как советские, когда взяли Берлин и главное его здание, парламент, рейхстаг по-немецки, потом на стенах писали свои фамилии. А ему это рассказал русский, когда они уже сражались в первых отрядах Фронта Национального Освобождения США. Джек даже вспомнил, когда. Незадолго до того, как русский погиб во время операции по уничтожению того генерала, дворец которого Джек мальчишкой видел во Флориде. Генерал – толстый, похожий на свинью – встал на колени, плакал, умолял – обращаясь то по-русски к соотечественнику, то по-английски к Джеку – сохранить ему жизнь, сулил какие-то немыслимые деньги – но русский выстрелил ему в лоб и потом еще плюнул на его труп. А затем прилетели вертолеты, начался дикий огонь со всех сторон, русский - по ихнему странному русскому обычаю обнял Джека, потом оттолкнул легонько, остался с пулеметом прикрывать отход группы ФНО – и там и остался. Потом и по телевидению его гибель подтвердили. Даже радовались поначалу сильно – либерофашисты думали, что смерть легендарного подпольщика послужит ударом по Красным Конфедератам. Однако сильно просчитались. Однако до всего этого, когда они еще сидели в машине и ждали команду от наблюдателя, русский и рассказал Джеку – как у него вообще было принято рассказывать в свободное время – и про штурм Берлина, и про то, как Гитлер принял яд и застрелился, и про то, как два советских сержанта подняли красный флаг над немецким парламентом, и как солдаты из штурмовых частей рисовали на стенах: Дошли! И ставили свои подписи. Джеку до сих пор нравилось слушать истории про ту великую исчезнувшую и так оболганную страну. Он подошел к стене – солдаты с искренним уважением вытягивались в струнку и отдавали командиру честь, кроме, естественно, анархистов, которые выторговали себе эту уступку - неотдание чести, в самом начале Второй Гражданской – правда, единственную уступку, на которую им пошли, - нашел свободное от надписей место, вынул из кармана куртки заранее припасенный кусок угля, завернутый в носовой платок. Провел черту по белой стене, чтобы проверить, как получается. Остался доволен. Потом стал писать – так и оставшейся ему странной кириллицей: Дошли! Егор Иванов. Русский. Коммунист. © kommari 1 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Mike Жалоба Опубликовано 15 сентября, 2010 ИМХО шедеврально. 15 метров 1 Наш двор. Маленький, тенистый. Стены дома облепил дикий виноград. Верёвки с сушащимся бельём. Каждое лето мы играли здесь в «войну», как и все мальчишки нашей страны. И как и везде, никто не хотел быть «фашистом»… А ещё мы с Санькой упивались книгами о той войне. И щеголяли именами полководцев, названиями операций. Естественно, после такого проявления интеллекта мы были командирами… 2 Тяжёлый… Это он сейчас тяжёлый, а когда мы прилетели в Баграм, его все «узником Бухенвальда» дразнили, такой тощий был. Кожа да кости. В учебке, конечно, кормили, но и гоняли. Тут не до набора веса. 3 Приём в пионеры. Гордость. Мы теперь часть общего дела. Октябрята, глядящие с завистью. 4 10 класс. Портвейн, гитара. Санька целуется с девчонкой из соседнего двора, сначала несмело, а потом уже «как Бельмондо». Он заглядывался на неё года два. Всё не решался подойти. Потом как то их увидел её старший брат. Он только только пришёл из армии и все шептались, глядя на него и повторяли непонятное шуршащее слово «Афганистан». Он не стал ругать Саньку, а просто потрепал по голове, улыбнулся чему то своему и пошёл дальше. А Санька потом сказал, - У него такой взгляд… Как будто он не из нашего мира. 5 Зарница. С Саньки сорвали погон, закричали «Ты убит», а он дёрнулся и ответил – А я и мёртвым драться буду. 6 Сопровождение колонны. Уралы, броня, вертушки. Впечатляющая мощь. Нам то не впервой, а молодняку… Кто нервничает. Сидит на броне, глазами по сторонам зыркает. А кто то рот раззявил и смотрит на всё это. Смотрит, не отрываясь. Даже не верится, что и мы такими были. 7 «Что ж это, а… Как же это я так неудачно…» Шепчет. Живой, слава тебе Господи. Терпи, Сань… Тут всего ничего осталось… 8 Проводы. Посуровевшие отцы, матери, готовые вот вот расплакаться. Та девчонка, не отрывающаяся от Саньки. И её брат. Он отвёл нас в сторону, немного помолчал. Потом достал сигарету, размял её и сказал, - Вы в Афган пойдёте. Чую я. Так вот, пацаны. Не верьте никому. Там мы не школы строим. Там война. 9 Новый Год. Апельсины, оливье, ёлка. За окном метель, а ты дома. Тепло, уютно. Это дома. А тут. Этот год встречали на заставе. Поорали «Ура», постреляли в небо трассерами. Вот и весь праздник. 10 По аэродрому гулял ветер. Мы только выгрузились из самолёта и смотрели на эту страну. Афганистан. Сухой, непонятный, красивый. Мы знали, что тут война, но не представляли, как можно воевать в этих горах. Ведь война это цепи пехоты, танки, идущие в прорыв, звенья штурмовиков, утюжащие врага. Ведь именно так мы видели это в кино. По такую войну нам рассказывали деды. А тут? Непонятно… 11 Речка. Широкая, медленная. Мы лежим на берегу, жмурим глаза от солнца. Каникулы… 12 Первый бой. На проводке колонны напоролись на засаду. Я стрелял непонятно куда, не понимая, что случилось. Метался то влево, то вправо, пока дембель-сержант не прижал меня к земле. «Мудак, не суетись! Прорвёмся.» Он сказал это настолько уверенно, что это подействовало. И ад горящих наливников, где в огне и дыму метались расплывчатые фигуры, стал боем. Просто боем. Одним из многих. 13 Умер дед. Мать сообщила об этом письмом. Я уже настолько отвык от того, что люди могут умирать не от пули, осколка или инфекции, что не понял, как это, деда больше нет. Нет его жёстких ладоней. Его шаркающей походки и глухого голоса. Как он умер, ведь там войны нет… 14 Приказ – занять перевал. Приказ надо выполнять. Но то ли «духи» шустрее оказались, то ли сдали нас, но на перевале нас ждали. Санька шёл в дозоре и первая же пуля была его. Духов прижали огнём, они прижимали нас. А он лежал. На открытом месте. На ладони у смерти. От валуна, за которым я укрылся, до него метров семь с половиной. И столько же обратно. Итого пятнадцать. 15 Всё! Упали! Оба! Очередь ударила по камню, обрызгав нас крошкой. Санька посмотрел на меня, улыбнулся, и затих. Так странно. Вся жизнь поместилась в 15 метров. © zoldner Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Доцент Жалоба Опубликовано 14 декабря, 2010 Раечка уже много лет жила одна. Не то, что она была одинока, кое-какие родственники у неё имелись, например брат в Ярославле, откуда она сама была родом. После смерти родителей, дом был завещан поровну, но брат дал понять, что как жил он с семьёй в целом доме, так жить там и намерен дальше, а владелица она только на бумаге. Раечка спорить не стала. Ещё девчонкой, уехала Раечка в Москву работать на фабрику, сначала жила в общежитии, затем, комнату получила. Вышла замуж, родила сына Вадима, в общем всё как у людей. Муж относился к ней с к ней с пренебрежением, постоянно делал замечания, раздражался по пустякам, но она терпела, прятала обиды, старалась угодить мужу и сыну, были бы здоровы. Но однажды, узнав, что у супруга есть другая, не простила. Никто не ожидал от Раечки такой твёрдости, думали, пройдёт время, и всё забудется, но это был единственный случай в её жизни, когда она осталась непреклонна. Сын же, не простил матери развода, отца боготворил, а от Раечки отдалился. Ничего, думала Раечка, подрастёт и всё поймёт, но годы шли, а отношение сына к матери только портилось. Во всём проявлялись неуважение и нетерпимость, Вадим стал похож на отца, но то что не прощалось отцу, прощалось сыну. После армии, Вадим домой не вернулся, перебрался на дачу с матерью почти не общался, в гости не звал. Занялся небольшим бизнесом, дело вроде пошло. Только через три года, Раечку пригласил на свадьбу, уж так было положено, но и там на неё никто не обращал внимания. Потом, он редко звонил, а затем и вовсе перестал. Построил большой дом и зажил со своей семьёй совсем не нуждаясь в матери. Так и осталась Раечка одна, в двухкомнатной квартирке на окраине Москвы. Она очень любила готовить, но готовить было некому, хорошо шила, но и шить тоже было некому. Раечка и вязала, но шерстяные носочки всех цветов и размеров, лежали в шкафу без надобности. Всё думала, может сын заедет, подарок ему будет, потом и вязать перестала. Раечка не роптала на судьбу, в Новый год сидела перед телевизором и вместе со всей страной взволнованно отсчитывала последние удары уходящего года. Били куранты, «Ура! С новым Годом!», кричали соседи, «Ура! С Новым Счастьем» кричали изо всех окон, «Ура!!!» кричал радостно город и вместе со всеми радовалась Раечка, она также как и все надеялась на лучшее. День рождения свой, не отмечала, да её никто и не поздравлял. Восьмого марта, любила смотреть в окно, очень ей нравились мужчины с цветами. Так и жила себе, ни кому зла не желая, смотрела сериалы, читала книжки про любовь, болтала с соседками на лавочке, и так бы всё продолжалось дальше, если бы однажды в подъезде не наткнулась она на крохотного котёнка. Грязный и тощий, он сидел забившись в угол и даже не пищал. – Господи помилуй, - нагнувшись над котёнком, произнесла Раечка. – откуда же такое чудо-юдо? Но котёнок лишь плотнее прижался к стене. Раечка взяла малыша на руки и со вздохом проговорила: - Пойдём, отмоем тебя, а там, видно будет. С этой минуты, жизнь Раечки переменилась, она сама и не заметила, как маленький котёнок целиком занял место в её сердце. Всю свою нерастраченную любовь, она обрушила на это существо. Отныне и навсегда, всё было подчинено Кузе, так назвала она котёнка. Каждый день отправлялась Раечка на рынок, чтобы купить своему питомцу парной телятинки, деревенской сметанки и молока. После каждого посещения туалета, мыла ему кое-какие места и лапки, расчесывала шубку гребешком, зацеловывала куда только могла достать. Раечка вязала Кузе цветные подстилки и набивала их хрустящими пакетами и пока Кузя драл их с превеликим удовольствием, она уже довязывала очередную подстилку. Теперь, только и было разговоров с соседями о своём коте, те только крутили пальцем у виска, мол, совсем свихнулась. Но Раечка не обижалась, она была счастлива. Со временем Кузя превратился в вальяжного, пушистого кота и жили они в мире и согласии. Жили бы и дальше, но однажды в квартире раздался телефонный звонок. Звонил брат Раи, сказал, что проездом и хотел бы повидаться. - Конечно, конечно Вася! Жду тебя! – Раечке вдруг стало стыдно, что за столько лет она ни разу не позвонила брату, а он вот, не забыл, соскучился и теперь едет к ней. Она накрывала стол и всё думала, как он теперь выглядит и что скажет о ней, ведь не виделись почти двадцать лет, да сама она располнела, подурнела. Ох, годы, годы… Он вошёл, вскользь поцеловал её в щеку, молча оглядел квартиру и извлекши из газеты бутылку водки, уселся за стол. Радостной встречи, на которую так рассчитывала Раечка, не получилось. Брат односложно отвечал на вопросы и всё больше молчал, а вскоре выяснилось, для чего он собственно говоря приехал. А приехал он, чтобы убедить сестру отказаться в его пользу от половины дома. Раечка сникла, но согласилась, брат же, поняв, что всё прошло проще чем он ожидал, оживился и опрокидывая стопочку за стопочкой, начал рассказывать невпопад о том, как практически полностью перестроил дом и во что это ему обошлось. – Надо бы тебе в Ярославль поехать, оформить всё по закону, а то мало ли что, стареем мы, – подытожил Василий. – Как же это Вася! – встрепенулась Раечка - Не могу я ехать, на кого же я Кузю оставлю? Нет, не могу. – Подумаешь кот, – хохотнул захмелевший Василий – Мы в два дня с тобой управимся, ничего с ним не случится. – Может осенью, когда соседка с дачи вернётся? Я сразу приеду, обещаю. – Рая, я уже с людьми договорился. - сурово сказал брат – Ехать надо сейчас, ну то есть завтра. Пока опьяневший брат стучал вилкой по тарелке, в надежде подцепить колбасу, Раечка перебирала все варианты по временному устройству Кузи, но как оказалось, вариантов-то и не было. Единственная надежда была на сына. Расправив свёрнутую в несколько раз бумажку с телефоном Вадима, она набрала номер. Трубку взял сын. – Алло, Вадюша! Это мама! Здравствуй сынок! – А, здравствуй ма, – устало поприветствовал её Вадим. – Сынок, тут ко мне дядя Вася приехал, привет тебе шлёт. – Ааааа, – сонно протянул сын и замолчал. – Сыночек, тут вот какое дело, мне надо срочно съездить в Ярославль. – Вас на вокзал что ли подвести? У меня машина не на ходу. – Нет, нет, я попросить тебя хотела…Мне кота не с кем оставить. Ты не мог бы дня на три взять его к себе? – Какой кот! Ты что ? – взбеленился сын – Этого мне ещё не хватало. Даже и не мечтай. – Вадюша, сынок - упавшим голосом просила Рая – мне больше некого просить. Всего три дня. – Ма, это твои проблемы, кот мне здесь не нужен! – отчеканил сын. – Сыночек, - всхлипывала Рая – Ну не у кого больше помощи просить. Клянусь это в последний раз. Сын долго молчал и страдальчески вздохнув, наконец выцедил: –Привози. На следующий день, собрав все Кузины подстилки, миски, игрушки и сумку с мясом, посадив кота в корзину, Раечка мчалась на такси к сыну. Вадим выслушав в пол-уха наставления и просьбы матери, быстро проводил её до калитки и оглядев временного своего постояльца, даже сплюнул с досады. Кот же, оказавшись один в не знакомом месте, забрался под диван и стал тихонько подвывать. Наступил вечер, Кузя всё сидел под диваном, время от времени издавая душераздирающие вопли, он был уверен, что хозяйка услышит его и вернётся, расцелует своего любимца и всё пойдёт по прежнему. Но время шло, а на его призывы никто не отзывался. – Ничего, - злорадно бормотал Вадим, жаря мясо предназначенное для кота – У нас не забалуешь, будешь жрать что дадут. Мясо было съедено, а остальное спрятано до следующего раза. Всё, что осталось от ужина, лежало жалкой кучкой на газетке. – Так слопаешь, а то ещё и миски после тебя мой. Нашли дураков. Кузя просидел всю ночь под диваном, а утром вылез и стал истошно звать хозяйку. Он так орал, что соседи стали испуганно интересоваться, уж не случилось ли что. К еде кот так и не притронулся, и вдобавок сделал лужу прямо посреди комнаты. Для Вадима это стало последней каплей, он схватил несчастного за шкирку, открыл крышку погреба и со злостью швырнул туда кота. – Посиди, охолонись. – сквозь зубы процедил Вадим и для надёжности, поставил на крышку табурет. В доме наступила тишина. Вечером, жена Вадима попросила вытащить кота, но тот оказался непоколебим. – Пусть посидит ещё немного. К ночи я его на улицу спать отправлю. Но к ночи про Кузю все забыли и только утром, собираясь на работу вспомнили о замурованном животном. Вадим открыл дверцу и озадаченно замер, на деревянной ступени неподвижно лежал кот, глаза его были открыты. Он был мёртв…. На семейном совете долго решали, как быть, вроде зла никому не желали, а животное угробили. Пришли к единому мнению – правду матери не говорить, а сказать, что убежал. С наступлением темноты, Кузю похоронили под молодой вишней, положили цветы. Настроение было – хуже некуда. Вадим всё ждал, что мать позвонит, тогда бы он обязательно встретил её на вокзале, но она так и не позвонила, а через два дня, появилась у калитки запыхавшаяся и радостная . Вадим приобнял и поцеловал мать, чем ещё больше её обрадовал, затем повёл в дом. – Ну как мой Кузенька? Сильно вам докучал? Кузя! Мама приехала! – нетерпеливо звала Раечка. Вадим шёл молча впереди, неся сумки с гостинцами. –Конечно, он слегка избалован, ты уж прости меня, ей-богу, больше я от него никуда,– щебетала Раечка – Я уж больше вас не побеспокою.Кузенька!Кузя! Они вошли в дом, стол был накрыт, жена Вадима и двое его сыновей стояли в ряд, неловко себя чувствуя перед предстоящим разговором. Вадим усадил мать в кресло и откашлявшись начал запинаясь. – Ма, тут вот какое дело, - он снова кашлянул – Кузя твой, того… сбежал. – Что-что? – в надежде что не расслышала переспросила она. – Он всё входил и выходил, а потом пропал,- едва слышно произнёс Вадим. – Как же это?– как бы сама себя спрашивала Раечка – Как же это… А вы искали его? А звали? На все вопросы, вся семья грустно кивала головой. Раечка как-то сразу вся опала, едва сдерживая слёзы, невпопад отвечала на расспросы сына о поездке. Ужин прошёл в молчании. Вадим настоял, чтобы мать осталась у него на несколько дней и она покорно согласилась. Вопреки ожиданиям, Раечка больше ни словом не обмолвилась про кота, она помогала снохе по дому, хлопотала на кухне, но стоило собраться всей семье, как она уходила в свою комнату ссылаясь на усталость. Вадим с удивлением отмечал, что в матери нет ни назойливости, которой он так боялся, ни глупости, о которой так часто говорил отец. Да, он смотрел на мать глазами отца, но ведь и сам отец называл его тупицей и выродком, а мать звала только сыночком. И где сейчас отец? У него давно другая семья, другие дети. Сколько раз Вадим пытался встретиться с ним, но у отца всегда были другие дела, даже на свадьбу не приехал, а Вадим всегда его оправдывал, ждал, ведь до недавнего времени ждал, считал его главным в своей жизни… Вадим проснулся рано, в последние дни в нём что-то изменилось. Он вышел на крыльцо и глубоко вдохнув утренний воздух, присел на ступеньку. Вдруг, ему послышался голос матери, нет, он его не слышал, он его почувствовал. Вадим вышел за калитку и вдалеке, в утреннем тумане увидел фигуру матери. Она медленно шла вдоль заборов и жалобно звала: – Кузенька! Кузенька! Сердце Вадима сжалось, сначала он хотел подойти к ней, но что-то его остановило и он вернулся в дом. Он слышал, как она вошла в комнату и подождав несколько минут подошёл к её двери и постучал. – Можно? -тихо спросил он. – Сыночек, ну что же ты спрашиваешь, конечно. Мать сидела поникшая, глаза заплаканы, но она улыбнулась ему. – Ма… - голос Вадима осёкся. Ему не терпелось рассказать ей всю правду, облегчить душу, ведь она конечно простила бы его. Но он опять не смог. Не смог сделать ей ещё больней. – Ма…- вновь повторил он. Вадим сел рядом, ему хотелось поговорить с ней, хотелось спросить, как она жила все эти годы, но он опять промолчал. Ему стало стыдно, что он ничего о ней не знает и не хотел знать столько лет. А ведь он тоже отец, и такой ли он безупречный отец, каким всегда хотел казаться. Он на глазах у сыновей убил кота и они вправе презирать его, но жена и дети поддержали его, хотя сам он никогда мать не поддерживал. Вадим положил голову ей на колени и прошептал: – Прости меня, мам. –Что ты, что ты сыночек, - словно пела Раечка. – Да за что же. – За всё. – Ну что ты, что ты Вадюша,- повторяла Раечка - Главное, чтобы у тебя всё хорошо было. Они молчали. Раечка гладила сына по голове и с каждым прикосновением материнской руки, ему казалось, что она освобождает его от накопившихся грехов, а их, как оказалось, было много. Через некоторое время она сказала: – Поеду я сегодня, пора мне. Если вдруг Кузя вернётся… – Мам, он не вернётся. Рука матери остановилась. – Я думаю, что такого красивого кота украли. Больше он никуда не мог деться. – Да, да, конечно, только бы не обидели. В дверях комнаты появилась сонная супруга. – А я кофе сварила, может хлебнём по чашечке? К вечеру, Раечка уехала домой. Прошло полгода. Раечка смирилась с потерей кота и всякий раз в душе просила новых хозяев Кузи, быть с ним поласковей. Одновременно, сердце её было наполнено радостью, что всё наладилось с Вадимом и семья его оказалась хорошей, она-то, грешным делом, думала, что его там «накручивают». Сын звонил регулярно и даже заезжал, когда был не далеко. Теперь вот, настаивает, чтобы Новый год встречала с ними, ну что ж, на пару деньков можно и съездить. Вечером 31-го, Вадим заехал за матерью и они покатили сквозь снежно- голубые сумерки в загородный дом. Встретили её радостно и не дав распаковать сумки, повели в предназначенную комнату. Раечка не понимала такой спешки, её действительно подгоняли и буквально втолкнули в комнату. Войдя в комнату, она увидела на полу жалобно пищащего котёнка. – Мы решили не дожидаться полуночи, – улыбаясь сказал Вадим. – Пусть он тоже с нами Новый год встречает. Раечка изумлённо оглянулась. Вся семья столпилась в дверях и смущённо улыбаясь, ждала её реакции. – Это мне? Какой красивый! Все облегчённо выдохнули, ввалились в комнату и загалдели одновременно. Рассказывали, как придумали купить котёнка, как выбирали, как везли. Раечка их почти не слышала, но всё понимала. Вдруг на пороге комнаты, появился ещё один котёнок. – Мы себе тоже взяли, – говорили они разом - Только это девочка. У тебя Кузя, а у нас Кася. Мы специально так придумали. Если летом Кузя приедет, то они с Касей драться не будут. – А там, глядишь и потомство появиться – подмигнул Вадим всем сразу. Все рассмеялись. Новогодняя ночь подходила к концу. Наступали те самые минуты, когда можно было сквозь стекло угадать очертания первого дня нового года. Все ещё сидели за столом, дети уже клевали носами, Вадим с супругой тихо разговаривали улыбаясь друг другу. Котята охотились друг за другом в разбросанной упаковочной бумаге. А Раечка, глядя в окно на падающий снег шептала: - Спасибо, Господи… Жанна Звездочкина (с) Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
_1_ Жалоба Опубликовано 27 декабря, 2010 Новая жизнь - Дедуль, что с тобой? Ты как-то вдруг побледнел… - лепетала Анна, подхватив старика под локоть на тесной городской кухне. - Может тебе «Карвалол» принести? Или водички. Хочешь водички? Дедушка, Кир!!!! Девочка всё еще пыталась удержать оседающее тело, пытаясь, одновременно, решить, что же сейчас нужно, налить стакан воды, или побежать за телефоном, а сущность Кира уже летела к свету в конце пресловутого «тёмного коридора». В какой-то момент он вспомнил всю свою долгую и, в общем-то, счастливую жизнь. Пожалел о не сделанном, постыдился совершенного… Услышал внутри себя чужой голос: «Светлая душа… Эх, не наш клиент» и оказался по колено в белом тумане, у златых ворот нос к носу с настоящим ангелом. - Ангел? - спросил Кир. - Кир - утвердительно кивнул ангел. - Входи. Регистратура прямо за воротами. Тебя уже ждут. Добро пожаловать на «тот свет»! В Рай! И Кир вошел. В регистратуре стоял единственный стол, за которым сидела ангелица и припудривала кончики крыльев в розовый цвет. «Блондинка» - подумал Кир. -Ой, ну наконец-то! Медленно умираем, товарищ! - ангелица противненько тянула окончания, как это делают множество мелких офисных работников, мнящих себя центром вселенной - У меня, между прочим, скоро обеденный перерыв, так что не нада меня задерживать! Я вас ждать не собираюсь. «Стерва», - добавил Кир. - Вот! - протянула она стопку бланков - Быстренько заполняем формулярчики и бегом дальше. У вас подгруппа «А» - первая очередь на реинкарнацию. Так что у вас не более 20 минут. - А как же Рай посмотреть? - растерялся Кир. - Патом посмотрите. Успеете, не бойтесь, не в последний раз умираете. Быстренько заполняем формуляры и отправляемся в Келью №12. Это на второй этаж, прямо по коридору и налево. У кельи была очередь. Кир поинтересовался «Кто в очереди последний?» и, получив ответ, присел рядом с сутулым мужичком с вороватыми глазами. - В первый раз тут? - спросил мужичок. - Ага. - А спорим - нет! Я тебя с прошлого раза помню. Кир покосился на собеседника. «Как есть блаженный» - решил он. - Мужчина, я вас не знаю. - Зато я знаю. Не послушал меня в прошлый раз, теперь мучаешься, - плут огляделся - Значит так. Нравишься ты мне. Хороший мужик. Вот, как зайдешь в келью, глотай синюю пилюлю. И не о чем не думай! Там промывают память и возвращают на Землю. Послушаешься - останешься с памятью. Всё. Время шло. Очередь двигалась. Сосед Кира уже давно зашел в келью. Перед самой дверью он что-то сунул себе в рот и весело хохотнул. Кир ждал. В его руке была пилюля, а в разуме поселилось смятение. Стоит? Не стоит? Может, это просто тест на честность? Или все же рискнуть? - Следующий! - раздалось из-за двери кельи. Кир встал. Тяжело вздохнул. Судорожно сглотнул пилюлю и шагнул за дверь. Тьма. Тьма сменилась белой пеленой. Пелена - красным туманом. Туман - болью. Боль сном. Кир проснулся. Он лежал не в силах пошевелиться. Плотно укутанный в пеленки, но полностью осознающий себя взрослой личностью. У Кира перехватило дыхание! Какие перспективы! Какие возможности! Его многолетний опыт, помноженный на юное, здоровое тело! Всё это сулило известность, деньги, положение в обществе! Любовь женщин… Да, много женщин! Скрипнула дверь. Его подняли. Принесли в палату. Передали на руки молодой женщине, его новой «маме». Она с любовью взглянула на него, провела пальцем по щеке и с нежностью прошептала: «Машенька, какая ты у меня красивая девочка! » (с) Thor Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 23 января, 2013 (изменено) Самые короткие рассказы ... Некоторым писателям удается в нескольких словах передать очень многое. 1. Однажды Хемингуэй поспорил, что напишет короткий рассказ, состоящий всего из нескольких слов, способный растрогать любого читателя. Он выиграл спор: «Продаются детские ботиночки. Не пригодились» 2. Фредерик Браун сочинил самую короткую страшную историю из когда-либо написанных: «Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались...» 3. О.Генри победил конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку: «Шофёр закурил и нагнулся над бензобаком посмотреть, много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года». 4. Англичане тоже организовывали конкурс на самый краткий рассказ. Но по условиям конкурса, в нем должны быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа: «О, Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!» 5. B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала: «Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот». Вот еще несколько самых коротких рассказов в мире, до 55 слов. Читайте на здоровье. Джейн Орвис Окно С тех пор, как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь - то, что видно через занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты. Его жизнь - пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты. Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон. Лариса Керкленд Предложение Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка. Как, нет?! Чарльз Энрайт Призрак Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор. В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку. Я увидел, как сморщилось её лицо. Она горько заплакала. Эндрю Э. Хант Благодарность Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в благотворительном фонде, удобно обнимало его плечи, а ботинки, которые он сегодня нашел в мусорном баке, абсолютно не жали. Уличные огни так приятно согревали душу после всей этой холодящей темноты... Изгиб скамьи в парке казался таким знакомым его натруженной старой спине. "Спасибо тебе, Господи, - подумал он, - жизнь просто восхитительна!" Брайан Ньюэлл Чего хочет дьявол Два мальчика стояли и смотрели, как сатана медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все еще туманил их головы. - Слушай, чего он от тебя хотел? - Мою душу. А от тебя? - Монетку для телефона-автомата. Ему срочно надо было позвонить. - Хочешь, пойдём поедим? -Хочу, но у меня теперь совсем нет денег. - Ничего страшного. У меня полно. Алан Е. Майер Невезение Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки. - Мистер Фуджима, - сказала она, - вам повезло, вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь вы в госпитале, вам больше ничего не угрожает. Чуть живой от слабости, я спросил: - Где я? - В Нагасаки, - ответила она. Джей Рип Судьба Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел - и мы поженимся, решка - и мы расстанемся навсегда. Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел. Мы уставились на нее с недоумением. Затем, в один голос, мы сказали: "Может, еще разок?" Роберт Томпкинс В поисках Правды Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда. Он никогда не видел более старой и уродливой женщины. - Вы - Правда? Старая, сморщенная карга торжественно кивнула. - Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать? Старуха плюнула в огонь и ответила: - Скажи им, что я молода и красива! Август Салеми Современная медицина Ослепительный свет фар, оглушающий скрежет, пронзительная боль, абсолютная боль, затем теплый, манящий, чистый голубой свет. Джон почувствовал себя удивительно счастливым, молодым, свободным, он двинулся по направлению к лучистому сиянию. Боль и темнота медленно вернулись. Джон медленно, с трудом открыл опухшие глаза. Бинты, какие-то трубки, гипс. Обеих ног как не бывало. Заплаканная жена. - Тебя спасли, дорогой! Изменено 23 января, 2013 пользователем Пончик 3 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
_1_ Жалоба Опубликовано 23 января, 2013 Чет вспомнилось: Еще совсем немного - и загорятся звезды, и выплывет месяц и поплывет, покачиваясь, над тихими осенними полями. Потом месяц заглянет в лес, постоит немного, зацепившись за верхушку самой высокой елки, и тут его увидят Ежик с Медвежонком. - Гляди, - скажет Ежик. - Угу, - скажет Медвежонок. А месяц подымется еще выше и зальет своим холодным, тусклым светом всю землю. Так было каждый вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ежик с Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка и о чем-нибудь говорили. Вот и сегодня Ежик сказал Медвежонку: - Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул. - Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. - А ты где? - А меня нет. - Так не бывает, - сказал Медвежонок. - Я тоже так думаю, - сказал Ежик. - Но вдруг вот - меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать? - Пойду к тебе. - Куда? - Как - куда? Домой. Приду и скажу: "Ну что ж ты не пришел, Ежик?" А ты скажешь... - Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет? - Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь! И начну... - Что? - Ругать! - За что? - Как за что? За то, что не сделал, как договорились. - А как договорились? - Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома. - Но меня же совсем нет. Понимаешь? - Так вот же ты сидишь! - Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем, где я буду? - Или у меня, или у себя. - Это, если я есть. - Ну, да, - сказал Медвежонок. - А если меня совсем нет? - Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц. - И на реке нет. - Тогда ты пошел куда-нибудь и еще не вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду! - Ты все уже обшарил, - сказал Ежик. - И не нашел. - Побегу в соседний лес! - И там нет. - Переверну все вверх дном, и ты отыщешься! - Нет меня. Нигде нет. - Тогда, тогда... Тогда я выбегу в поле, - сказал Медвежонок. - И закричу: "Е-е-е-жи-и-и-к!", и ты услышишь и закричишь: "Медвежоно-о-о-к!.." Вот. - Нет, - сказал Ежик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь? - Что ты ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если тебя нет, то и меня нет. Понял? - Нет, ты - есть; а вот меня - нет. Медвежонок замолчал и нахмурился. - Ну, Медвежонок!.. Медвежонок не ответил. Он глядел, как месяц, поднявшись высоко над лесом, льет на них с Ежиком свой холодный свет. Сергей Козлов, сборник рассказов о Ёжике и Медвежонке 1 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 8 февраля, 2013 Деточка и смерть Набрёл тут на одно любопытное сообщество, посвященное детской психологии. Вам может и ни к чему, а мне так самый раз. Бывает, возникают какие-то вопросы. Вот, думаю, вступлю, поспрашиваю, может сам чем поделюсь. Пошел вступать. Ага, щас! Хрен там. Сообщество оказалось настолько анально огороженным, что даже для просто размещения заявок на вступление там создано отдельное сообщество. Чума на оба ваших дома. Не детская психология, а масонская ложа какая-то, заговор шахидок. Да и хрен с ним, вырастет и без психологии, здоровее будет. Я чего начал-то? Просто обратил внимание, что там несколько постов почти подряд посвящены этой проблеме - ребёнок и его отношение к смерти. Тема и правда тонкая. Я столкнулся с ней прошлым летом, когда мы со шкетом ездили мою маму хоронить. Вот тогда я впервые вдруг подумал о том, что его отношение к смерти, и моё в том же возрасте, это сильно разные вещи. Шкет не то что со смертью близко не сталкивался, он даже на кладбище ни разу не был. В результате подумал я, подумал, и не стал его брать. Теперь не знаю, может и неправильно поступил. Мы к его возрасту о смерти знали практически всё. Деревня предполагает естественный ход событий и непременное в них участие. Деревенский ребёнок на кладбище оказывается раньше, чем научивается ходить. (Да, я понимаю двусмысленность этой фразы, но уж как сказал, так сказал. Да и вы не дети) Просто посещение кладбища несколько раз в год, в родительские дни, в деревне является общесемейным мероприятием. В результате у ребёнка формируется правильное, постепенное отношение к естественной смерти. Без травматических эффектов. Ну, тоже не без перегибов, конечно. К примеру, когда у меня умерла бабушка, а было мне шесть лет, я воспринял это известие совершенно спокойно. Я прекрасно знал, что бабушка рано или поздно умрёт, она и сама мне не раз об этом говорила. И ничего страшного в этом нет. И я буду приходить к ней на кладбище, как сейчас мы ходим к бабе Насте, бывшей соседке, у которой я тырил по малолетству яблоки. Зато когда спустя наверное пару месяцев на охоте случайно пристрелили нашу собаку, Дружка, я выл как белуга, и ничто не могло меня утешить. Я ведь не знал, что собаки тоже умирают! Этого мне никто не объяснил. И куда деваются собаки после смерти. Если собаки тоже умирают, значит где-то должно быть и собачье кладбище? - Куда мы будем ходить к Дружку? - смирившись наконец со смертью пса, пытал я отца. И он вынужден был пойти и сделать на лугу за огородом собачью могилу. Куда я ещё долго носил кости в качестве угощения, но уже не плакал. Потому что в голове всё улеглось в привычную норму. Вот могила Дружка, он живёт теперь тут. Он умер. Это нормально. Все умирают. Так говорила бабушка. У меня и до сих пор очень разное отношение к смерти естественной, и смерти трагической. Я, честно говоря, не понимаю этих кликушеских подвываний, когда кто-то уходит в преклонном возрасте. Ну, там, "На семьдесят восьмом году жизни скончался известный деятель культуры, и т.д." И начинается. "Аааа, на кого ж ты нас покинууууул!" Блин! А вы на что расчитывали? Что он будет жить вечно? Он просто умер. Все умирают. Так говорила бабушка. Светлая память. Теперь он будет жить там. Кинолентами, стихами, шлягерами 80-х, или чем ещё. Я от родных могил давно уехал, ходить нам со шкетом некуда, и конечно я беспокоюсь вот за этот момент в его воспитании. Потому что формирование правильного отношения к смерти сильно способствует формированию правильного отношения к жизни. Мне так кажется. Так что вот эта традиция, родительские дни, это очень правильно, я считаю. И чем раньше ребёнок к этому ритуалу приобщается, тем ему потом легче осознать такие сложные вещи. Я кстати и до сих пор люблю бывать на кладбище, я об этом уже писал, вот тут. Это всё из детства. Потому что родительский день - это был такой праздник, тихий и светлый. По крайней мере по моим детским ощущениям. Во-первых потому что всей семьёй. А это случается не так часто. Во-вторых потому что всё торжественно. И много людей. Одно из двух городских кладбищ было в километре за нашей деревней. И в родительскую субботу, на Троицу, народ тёк через деревню сплошным неспешным потоком. Каждый проходящий встречных деток норовил угостить. Что б помянули. Тоже важно. Потом родители собирались, и мы тоже всей семьёй шли "к своим". Отец брал с собой лопату, инструмент, подкрасить, поправить, почистить. Мать прибирала могилы. Ну и мы конечно. Потом поминали. Вспоминали. Что нибудь хорошее. Потом прощались. Шли к другим родственникам. Потом обходили просто знакомых, соседей. Друзей. И всё это сопровождалось какими-то рассказами, разговорами, воспоминаниями. Взрослые вспоминали, а мы мотали на ус. Так я узнал и помню о тех, кого и в глаза никогда не видел. А где ещё? Ведь в обычной жизни об этом мало говорили. Такая вот преемственность поколений. Какая никакая, а память. Это же кладбище, кстати, памятно ещё и другим. Не совсем может к месту, но уж расскажу, раз вспомнил. На кладбище пацанами ходили по ночам, проверить друг друга "на слабо". Вы бывали ночью на кладбище? Кладбище ночью и кладбище днём это я вам скажу совсем не одно и то же. Происходило всё спонтанно. В каком нибудь обычном мальчишеском споре кто-то говорил - да ты даже на кладбище ночью забоишься! Да тебе слабо! И на это "слабо" кто-то да ловился. И тогда начиналось самое интересное. Бралась какая-то приметная вещь. Любая. Кусок крашеной доски, допустим. И ватага пацанов шла на кладбище. Днём, конечно. И там, в каком-то условленном месте этот предмет оставляли. С тем, что бы ночью тот, в чьей смелости усомнились, пошел и эту вещь принёс. Как доказательство того, что он не просто постоял за деревом на опушке. А кладбище было в лесу, да. Земли тогда не жалели. Мимо шло шоссе, и напротив кладбища была остановка. Вот на этой остановке ночью мы и собирались. Собирались, рассказывали страшилки, от которых кровь стыла в жилах и шевелились волосы на голове, что б ещё сильнее запугать испытуемого. Потом ему вручался в руки фонарик, и вперёд. Испытание проходили не все. Далеко не все. Кто-то просто говорил - не, пацаны. Я не пойду. Кто-то доходил до опушки и поворачивал обратно. Это не считалось позорным, за это не дразнили и не наказывали. Потому что тот, кто ещё сам не был, и права такого не имел. А те, кто побывали, знали, что это такое. Вообще, довольно жестокая штука, так то если рассудить. Такой случай. Был у нас в деревне парнишка, Вова. Вова был не деревенский. Просто каждый год на всё лето его привозили к бабке. Так что он был хоть и городской, с одной стороны, но с другой всё таки свой. И вот однажды Вова попался "на слабо". Слово за слово, и его развели на кладбище. Вова похорохорился, но деваться было уже некуда. Взяли приметную тряпку, пошли на кладбище. Дело было как раз после родительской субботы. Могилы были щедро усыпаны конфетами и печеньем. Но брать с могил считалось западло. Хотя бывало кто и не брезговал. Ну ладно. Далеко заходить не стали, ряда через четыре могил привязали тряпку к берёзке. Ночью пришли на остановку. Дождались, когда совсем стемнеет. - Ну что, Вова, не передумал? Вова, рыхлый, довольно неуклюжий мальчик, был бледен с лица, но отрицательно помотал головой. Ну, тогда с богом. Вове дали в одну руку фонарик, в другую кто-то сунул нательный крестик. - Ты главное по сторонам не смотри! И когда обратно будешь идти если, ни за что не оглядывайся! - в последний раз напутствовали его, и Вова пошел. Свет фонарика какое-то время ещё метался сквозь кусты, а потом пропал. Мы ждали, вяло переговариваясь. Каждый представлял себя на месте Вовы. Бодрости это не прибавляло. Прошло десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Вовы не было. Когда прошло два раза по столько, что б не спеша дойти до места и вернуться обратно, мы стали кричать. "Вооооваааа!!!" Ветер шумел в кронах деревьев, и вряд ли уносил наш крик сильно дальше опушки. Вот тогда мы испугались по настоящему. Сперва была мысль пойти всей ватагой на поиски. Однако мы от неё быстро отказались. Кладбище не проспект, по нему нельзя идти толпой. Послали двоих в деревню, за взрослыми. Все конечно понимали, чем это чревато, и жопы чесались заранее. Но сейчас об этом мало кто думал. У каждого в голове металась одна и та же мысль - ЧТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ С ВОВОЙ НА КЛАДБИЩЕ?! Вскоре из деревни, угрюмо матерясь, пришли трое с фонарями. Братья Голубевы, взрослые пацаны. И все, они впереди, мы сзади, пошли на кладбище. Дойдя до первого ряда оград встали и замерли, прислушиваясь. Потом братья решили погасить фонари и присмотреться. И как только фонари погасли, все сразу увидели далеко впереди тусклый свет карманного фонарика. Свет не двигался. "Вашу мать!" - сказали сквозь зубы братья Голубевы, и мы стали пробираться между могилами. Кричать на кладбище ночью почему-то никто не решился. Страшнее всего было идти последнему. И последний всегда старался выбраться вперед. Так что мы постепенно менялись местами. Вскоре свет фонарика стал виден отчетливо. Потом стало ясно, что фонарик просто лежит на земле. Потом стало понятно, что он лежит не на земле, а на могиле. Воображение рисовало всякие неприятные картины. Присутствие братьев Голубевых слегка успокаивало. А потом мы увидели Вову. Вова сидел на могиле рядом с фонариком. Мы подошли к могильной ограде, и три фонаря упёрлись в Вову. Вова сидел на могиле. Вова сидел на могиле, был синий, и смотрел на нас круглыми пустыми глазами. Он сидел на могиле, синий, смотрел на нас круглыми пустыми глазами, и ЖРАЛ, СУКА КОНФЕТЫ! За обе щёки. Вокруг него, на могиле и возле, валялся огромный ворох фантиков. Поняв, что пришли за ним, синий Вова встал, прожевал конфеты, отряхнулся, и сказал тихим испуганным голосом. - Извините. Я заблудился. Пиздюлей по итогу получили конечно все. * * * P.S. А вы? Когда вы осознали... ну, неизбежность смерти, что ли, как вообще произошло ваше знакомство с этим понятием? И как вы детям своим объясняете и объясняете ли вообще? Ракетчик. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 8 февраля, 2013 Он же. Про Васю У меня когда офис на Дзержинце был, я каждый день на работу и обратно ходил мимо супермаркета. Ну, такой, знаете, типа торговый центр, на первом этаже гастроном, на втором павильончики всякие. А под лестницей на второй этаж притулился малюсенький киоск, корма для животных. Ничем совершенно не примечательный, кроме одного. Там, возле окошка, стояла обувная коробка, на которой от руки было написано - "На обед Василию". Или "Васе на еду", по разному. Коробки потому что ветшали и менялись, менялась и надпись. Не менялся только сам хозяин коробки. Который сидел тут же, внизу. Это был такой большой черный угрюмый кот. Целый день он сидел под своей коробкой. Но не просто сидел, нет. У Васи была забинтована передняя правая лапа, с когтей по локоть, и когда кто-то шел мимо на второй этаж, он эту лапу вытягивал перед собой, наклонял голову набок, и жалобно глядел в глаза прохожему. Вид его при этом менялся разительно! Как у опытного рецедивиста на суде. Из мрачного мерзавца он моментально превращался в такую жалкую пусичку. Надо ли говорить, что при таких раскладах Васина выручка за день значительно превышала оборот самого киоска? Я однажды ради любопытства заглянул в коробку. Знаете, мелочи там не было. Васе подавали щедро. Сперва, наблюдая за Васей, я решил, что это кот продавца киоска. Оказалось нет. Киоск закрывался, продавец шла своей дорогой, а Вася своей. Скорей всего это был просто дворовый блудный кот. Всё свободное от работы время, пока торговый центр был закрыт, он блондился по окрестностям. Однако каждый день, ровно в половине девятого утра, он садился у дверей магазина и ждал открытия. И повязка на его лапе сияла белизной. Я наблюдал эту бестию практически каждый день в течение двух лет. Лапа конечно у него была абсолютно здоровая, и в свободное от сердобольных взглядов время он пользовался ею как все прочие сородичи. За исключением одной особенности. Где бы Вася ни находился, что бы ни делал, ковырялся ли в помойке, драл ли зазевавшуюся муську, но стоило ему заметить на себе человеческий взгляд, как он тут же бросал всё, садился, вытягивал перед собой забинтованную лапу, смотрел прохожему в глаза, и вид его становился жалким и няшечным. Но! Если вы один раз прошли мимо и ничего не положили в коробку, вы становились для него пустым местом. При виде вас он уже не тянул лапу и не делал жалкий вид. Он вас просто не замечал. Он помнил всех. Я не встречал в жизни другого живого существа, умевшего так наглядно продемонстрировать, что вас не существует. Неприятное, знаете ли, ощущение. Когда вы вроде есть, а вас нет. Ну вот. А потом помещения на втором этаже выкупил банк, и торговлю оттуда убрали. Киоск с едой для животных перекочевал на два квартала к центру. А Вася пропал. Не сразу пропал, нет. Ещё какое-то время он каждый день, с половины девятого, стабильно занимал своё место у двери. И ждал открытия. Но дверь не открывалась. Васю конечно подкармливали продавцы из гастронома. Но идти туда он категорически не желал. Не желал он и перебираться на новое место. Продавщица из киоска жаловалась. - Я его три раза забирала! И коробку ставила! Не сидит, зараза! Хоть привязывай! Конечно ей было печально. Такой кусок дневной выручки ушел мимо кассы. А потом Вася совсем пропал, и я про него забыл. Пока где-то спустя наверное уже год не заехал случайно на заправку на Старой Ярославке. На пустой заправке прямо под окошком кассы сидел большой черный угрюмый кот. С забинтованной лапой. Правой передней. - Вааааася! - радостно сказал я. - Так вот ты где, каналья! На работу устроился? Вася продемонстрировал полное отсутствие меня в окружающем его пространстве. - Ааааа! Помнишь меня, сукин кот! - засмеялся я Васиному злопамятству, но нисколько не расстроился. Получив в кассе сдачу, отделил пятидесятирублёвую купюру, сунул её Васе под нос, и со словами - Вот! Смотри! демонстративно положил в стоящую возле окошка кассы пластиковую коробку с солидной надписью - "ДЛЯ КОТА" Вася и ухом не повёл. - Ну и ладно! - сказал я, развернулся, и пошел своей дорогой. - Мрряяяуу! - внезапно раздалось сзади. Я удивленно обернулся. Вася сидел, протягивая ко мне свою забинтованную лапу, и вид у него был такой жалкий и несчастный, что хоть плачь. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 8 февраля, 2013 И ещё. Заначка И не сказать, что бабка Настасья была такой уж шибко набожной, нет. Но иконы в красном углу стояли, сколько я себя помню. Там же постоянно горела маленькая синяя лампадка. Я любил смотреть на неё в сумерках, перед сном. А мать в девках ни в какого бога не верила, а наоборот. Имела весёлый задорный характер, была передовой колхозницей, комсомолкой, ударницей, и бригадиром комсомольско-молодежной бригады. Через это у них с бабкой организовался затяжной конфликт. Мать требовала убрать иконы с глаз долой. Бабка была категорически против. Мать проводила с ней агитационную работу. Стыдила, пугала партией, правительством, лично товарищем Сталиным, и даже один раз пыталась фальшиво и неудачно заплакать. Бабка за веру стояла твёрдо. Периодически то одна то другая пытались привлечь на свою сторону деда. Бесполезно. Дед как Швейцария, сохранял нейтралитет. Только посмеивался в усы. На самом деле ему было абсолютно пофиг. Ему вобще всё было пофиг, кроме лошадей, бани по субботам, да осколка в правом боку, который ныл к непогоде и мешал езить верхом. И так бы эта бабья война и тянулась до бесконечности, если бы не одно роковое событие. На очередном комсомольском отчетно-перевыборном собрании мать избрали секретарём комсомольской организации колхоза. Тут ситуация совсем уж получалась некстати. Что б у комсомолки, бригадира, секретаря, в доме иконостас? Да это ж курам насмех! И мать поставила вопрос ребром. Дело дошло до скандала. - Да мне из-за тебя людям в глаза глядеть стыдно! - кричала мать. - А мне из-за тебя - нет. - спокойно парировала бабка. И тогда мать в сердцах брякнула. - Ах так?! Я твои иконы ночью возьму, и спалю к чертовой матери! - Токо попробуй! - взвилась бабка, и погрозила дочери костылём. - А вот посмотришь завтра! - крикнула та, и хлопнув дверью поскакала заниматься своей комсомольско-молодежной ерундой. Дело было к вечеру. Бабка осталась дома одна. Дед торчал на конюшне, мог прийти заполночь, а то и совсем не прийти. Бабка обиходила скотину, и стала собираться ко сну. На душе было неспокойно. Зная вздорный и упрямый характер дочери, она не сомневалась, что та и вправду может ночью сунуть иконы в печь. И бабка решила отстаивать свободу совести и вероисповедания до конца. Шансы у одноногого инвалида против шустрой молодой девки были никакие. Это бабка понимала. Тогда она открыла сундук и достала дедово ружьё. Там же нашла два снаряженных солью патрона. Погасила свет, и устроилась в углу на диванчике. Акурат напротив иконостаса. Брехала где-то собака, вдалеке за околицей смеялись девки и играла гармонь, уютно мерцал огонёк лампады, бабка прикрыла глаза... Очнулась она оттого, что свет лампады метался по комнате. Кто-то стоял на табуретке, снимая иконы. Одну, вторую... Бабка перекрестилась на задницу, которая загораживала ей святые лики, подняла ружьё, сказала "Прости мя, Господи!", и не целясь, навскидку, шарахнула с двух стволов. Впрочем, расстояние было такое, что промахнуться она не могла. - Уйёоооо!!! - нечеловеческим голосом заорал дед, бросил иконы, и схватился за задницу. Бабка выронила ружьё и упала в обморок. Вечером дед выпил с мужиками по маленькой, и совсем уж было собрался заночевать в конюшне, но желание закрепить результат стопочкой-другой перебороло лень. Он собрался и пошел домой. Заначку дед держал в самом на его взгляд надёжном и остроумном месте. За иконами. А что? С одной стороны - никто не полезет, с другой - всегда под рукой. Ну откуда ему было знать, что именно на сегодня его бабы назначат генеральное сражение в своей затяжной идеологической войне. Да ещё с применением огнестрельного оружия. Дед сидел голой задницей в тазике с водой, тихонько подвывал, и периодически анестезировал себя внутрь оказавшейся весьма кстати заначкой. Сделав добрый глоток, он затягивал, стараясь перекричать боль. - ...В тёооомную нооочь Ты любимая знаю не спиииишь И у детской кроватки... С ружжоооом!!! Ты меня поджидаиииишшш! Он был уже изрядно пьян, дед. Речь его становилась несвязной. Он делал очередной глоток, смахивал набежавшую слезу, и затягивал снова. - Я шол к тебе четыре го-о-ода, я три держа... Три! Три войны! Белые меня хотели убить.... Фашысты... Ты хоть знаешь скоко меня фашыстов хотело убить? Мильён!!! Мильён фашыстов меня хотело убить! Меня! И ###! Хуя им! А родная жена бац - и... Да куда! Прямо в ёптвоюмать! Я завтра помру, что люди скажут? Напишут - тут покоится Грегорей! Красный командир! Орденоносец! Герой войны! Убитый своёй бабой из свово ружжа в свою жо....ооойййййййй какой позор! - Да помолчи ты, герой-орденоносец! - махала на него тряпкой проходившая мимо бабка. - Ишь чево удумал?! Бутылку за иконы прятать! Вот Господь-то тебя и наказал! - Он в двадцать девятом! Уййй!...В двадцать девятом он меня наказал! В двадцать девятом! Когда я тебя дуру в жены взял! Тёоооомнааая нооочь, тоолько пуули... Где-то наверное через год после смерти бабки мать потушила лампадку, сняла иконы, и убрала их в сундук. - Зачем она иконы убрала? - спросил я вечером у отца. Вот тогда он и рассказал мне эту печальную историю. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
viger Жалоба Опубликовано 12 марта, 2013 Они столкнулись у булочной Они столкнулись у булочной, случайно. Застыли и смотрели друг на друга. Пятнадцать лет были мужем и женой и пять лет, как не виделись. — А ведь хорошо нам было, в общем-то, правда? — Правда... Он опаздывал на поезд, у неё заканчивался перерыв. Они стояли, сомкнувшись лбами. Никто не хотел уходить, и поэтому не уходил. Прошёл его поезд и кончился её перерыв, а они всё стояли, уткнувшись лбами, потому что было хорошо. Не говорили. Не плакали. И опять разошлись, боясь обернуться и посмотреть вслед… Я ничего не понимаю в этой жизни. День заканчивался как обычно День заканчивался как обычно: приятель подвёз его до метро и они весело расстались, потом он доехал на метро до вокзала, потом ехал в электричке, сидя в углу у окна, потом вышел в Красково и долго шёл по зыбучему, жирному снегу в своё пустое жилище, и как всегда не думал о ней, не думал и не вспоминал ни о чём таком, и совсем не жалел, он устал; предстояло готовить ужин или хотя бы чай, но и это прошло как-то незаметно и быстро, сытость тянула в постель, но предстояло ещё помолиться, и он заставил себя встать пред лампадкой. Он вздохнул и сказал: — Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Отче наш... И тут услышал в себе потрясающе тихий Голос: что, сынок?.. Больше он не смог произнести ни слова молитвы. Он стоял и плакал и не мог остановиться… Утром он проснулся и вспомнил об этом. И не поверил: разве может быть Бог так рядом, так по-отцовски близко… к нему?! Он поднялся, умылся, наскоро вытерся, предстояла молитва. Он подошёл и встал пред лампадкой... Обратите внимание Поймал от кого-то в метро: «Когда будете в раю, обратите внимание...» Целый день проходил, как пьяный. Максим Яковлев. Фрески Короткие рассказы и стихотворения в прозе М.: Издательский дом «Димитрий и Евдокия», 2012. — с.159 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Evgen Жалоба Опубликовано 1 апреля, 2013 Читаем тут (Весьма ) - ссылка Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 31 июля, 2014 Дом как фаллический символ круче пистолета, шпаги и самого фаллоса. Он виден издалека, им удобно мериться. Каждый мужчина мечтает о большом и толстом доме. Снег, листопад, грызуны, тёща на всё лето, забор упал, до офиса два часа по пробкам – всё это пугает, пока живёшь в квартире. Но предложи мужчине сарай под Вологдой – получишь вместо друга крестьянина-психопата, ненавистника лифтов и мусоропроводов. Через год лицом к лицу с природой друг измождён, нелюдим, жена сбежала, дети как-то по-особенному ненавидят природу. Приезжаешь навестить – он сидит в яме, говорит что ищет кабель, но кажется, могилу роет. Как же тут хорошо, говорит друг. И непонятно, имеет ли он ввиду эту яму или страну целиком. Единственный крошечный недостаток дома - постоянные гости. Как только сходит снег, они идут стадами, как сардины, как гунны, как гольфстрим. Их не останавливает отсутствие дров и мяса. Они всё везут с собой. Тарелки перебьют, газон вспашут, смородину вырвут и уедут. Не все, не сразу и ненадолго, но уедут. Ещё минус, бомжи украли за лето три тачки, тазов без счёта и собаку Тузика. Пёс кусал домашних и жрал каждый раз как в последний, так что его не жалко. По некоторым признакам, похищение тазов он сам и организовал. Зимой полопались отопительные трубы. Семья до апреля играла в экспедицию Амундсена, потом всё текло и капало, как в фильмах Тарковского. Вода в кране рыжая, из неё можно бы добывать железо, но лень. Осваивая выгребную канализацию, научился бельё не стирать а вытряхивать, посуду облизывать, тело почёсывать. Некоторые деревенские подлости нужно просто запомнить. От мыслей про загар начнётся дождь, от чистки дымохода трескается фундамент. Не важно почему, прими это и не сопротивляйся. Комары на селе - вершина пищевой цепочки. Умеют читать мысли и этикетки на пузырьках с ядами. Нанести им урон можно, лишь потравив гражданское население. Постепенно рассказчик теряет контроль, заходится. Вернуться к разговору о хорошем уже не выходит. Заканчивается вечер валерьянкой и электрическим ударом. Кабель в яме пока кого-нибудь не шарахнет – не заработает. Владелец пароходной компании Беня Штольц для укрощения дома нанимает профессионалов. У него вилла, похожая на рубку сухогруза. Три этажа, вид на реку. Садовники стригут Бенин крыжовник, девушка в переднике метёт, подъёмный кран весной переносит яхту на воду, осенью возвращает на стапеля. Специальные матросы полируют кораблик, укрывают на зиму тентом. Только педагога для птиц, считавших дом прибрежной скалой, Беня не нашёл. Чайки собирались на крыше каждое утро, в пять. Их гвалт казался бессистемным, но если долго слушать сквозь сон чужую речь, можно освоить не только китайский, но и чаячий. Схема общения была проста. Одна чайка рассказывает анекдот, две-три иронически комментируюти, потом вся толпа ржёт. Чайки валились на бок, катались по крыше, тыча пальцами в рассказчика, приговаривали «щас лопну». Беня хотел намазать крышу реагентом против птиц, но такого не выпускают. Нанимать актёра в костюме ястреба дорого и неэффективно. Ефремов называл предрассветные сумерки часом Быка. Девяносто шесть процентов самоубийств совершается в это тяжёлое время. Беня в час Быка особенно хотел спать, но ему не давали. Он не выдержал, достал ружьё, вышел, прицелился и жахнул. Потом ещё и ещё. - Салют? – удивились птицы. Беня мазал, хохот на крыше усиливался. И вдруг чайка Геннадий накренился, упал и закрыл свои красные очи. Он был балагур и добряк. Скорбь пронзила птичьи сердца. Друзья нагадили на прощание сколько смогли и полетели прочь, подальше от этого идиота с винтовкой. К Бене потом приезжала полиция, шили мокруху - труп не нашли. Осмотрели крышу – там гуано по колено, но тихо и безлюдно. Невдалеке от Бениного стоит дом с подозрительно чистой крышей. Птицы его избегают. Если верить садовнику, дача Пугачёвой. Вот и объясните мне, значит ли это что чайки разбираются в музыке, или наоборот? Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 2 сентября, 2014 «Стул доктору!» В первый рабочий день на скорой помощи меня прикрепили к бригаде некоего Самсонова. - А он опытный врач? – спросила я. - Гигант! – заверил меня Михаил Иванович, заведующий отделением. – Ну, пошли, я тебя с бригадой познакомлю. В комнате отдыха он подвёл меня к развалившемуся на низком кожаном диване детине. - Принимай стажера, Андрей! Это Маша, наш новый сотрудник. Пока с вами поездит, а там видно будет. Детина окинул меня флегматичным взглядом, глубоко вздохнул Якорьи спросил: - А Веньяминыч в курсе? - Вот ты и просветишь, - заявил ему заведующий и ушел. Андрей указал мне на место рядом с собой, откуда-то из-под бока вытащил краснощекое яблоко, потер его о полу форменной куртки и протянул мне: - Будешь? Я отрицательно помотала головой. - Напрасно отказываешься! – сказал он, отхватил треть плода, и с причмокиванием захрумкал. - А кто такой этот Веньяминыч? – спросила я, проглотив слюну. Андрей хмыкнул, как бы, дивясь, моей неосведомлённости. - Запомни, дэвочка, - сказал он, изображая кавказский акцент, - Самсонов Давид Вениаминович - лютчий реаниматолог Москвы и Московской области! А я – ближайший друг и сподвижник. Фельдшер. Тоже – лучший. Он выудил ещё одно яблоко, протер тем же самым способом, что и первое, ткнул мне под нос и сказал: - Да ты не стесняйся, кушай яблочко. Это из собственного сада, этим утром ещё на ветке болталось, - и указал на вошедшего в комнату упитанного рыжего коротышку, в необыкновенно высоком медицинском колпаке: - А вот, кстати, и шеф! Первое, что мне бросилось в глаза - борода! Ржавого цвета по-боярски окладистая, она торчала, как приставленная к задранному вверх подбородку, придавая доктору театрально-задиристый вид. Он подошел, ожег нас темно-медовым взглядом и строго произнёс: - Ну, ч-чи-то расселись? П-паехали! Нас ждал гипертонический криз, его сменили почечные колики, потом – подозрение на прободную язву. Первым в квартиру вступал Самсонов, неудержимый, как ледокол, спешащий на выручку мореплавателям, потерпевшим кораблекрушение среди льдов. За ним следовал Андрей, навьюченный необходимым медицинским оборудованием, ну а в арьергарде – я, с чемоданчиком медикаментов. Работали эти двое – залюбуешься! Действовали быстро, слаженно, понимая друг друга, что называется, с полуслова, и я на протяжении дня не единожды мысленно благодарила заведующего отделением за возможность поработать в составе этой бригады. Вызов, о котором я хочу рассказать, случился в самом конце смены. Нас встретила заплаканная женщина лет пятидесяти. Рассказала, что её восьмидесятилетняя мать внезапно грохнулась в обморок. Старушка пришла в себя, но жалуется на нестерпимую головную боль. Вдобавок, от переживания за жену, резко поплохело отцу. Старик уже несколько лет частично парализован. И давление у обоих – до небес. Нас проводили в узкую кишкообразную комнату. Справа от входа высился полированный платяной шкаф, слева приткнулся секретер середины прошлого века, далее, вдоль стен, друг против друга, стояли две односпальные кровати с деревянными изголовьями, между ними узкий проход, упирающийся в стоящий у окна стол, застеленный потертой клеёнчатой скатеркой. На одной кровати, опершись спиной на высокие подушки, полулежал высохший, обтянутый коричневой кожей, старик. Напротив, жалобно постанывала старушонка с мелко трясущейся головой. Давид Вениаминович, бегло осмотрев стариков, уступил место Андрею с кардиографом, а сам остановился у секретера, огляделся и повелел: - С-стул доктору! Дочь метнулась куда-то вглубь квартиры, притащила деревянный венский стул, по виду - ровесник революции, и услужливо сунула прямо под зад нашему эскулапу. Тот, с размаху плюхнулся на сидение, раздался треск, и, спустя мгновение, пятая точка Вениаминовича, проломив хрупкую сидушку, спикировала на пол. Тело сложилось в позу эмбриона, борода растрепанным веером разложилась на сомкнутых коленях, руки беспомощно повисли по бокам, словно два весла, вольно болтающиеся вдоль лодки. Всё произошло так быстро, что никто, включая самого доктора, и ахнуть, не успел. Несколько секунд Самсонов не шевелился. Наконец, у него дернулась борода, потом руки, ноги, он закряхтел и попытался встать. Бесполезно. Нижняя часть туловища, как пробка, впечаталась в обруч сидения на уровне коленок и подмышек. - Ы-ы-и-и, - визгливо закричал доктор. - Что з-за-а-стыли? Тяните, тяните же меня! Мы с хозяйкой схватили его за руки и, что было силы, рванули на себя. Задние ножки стула оторвались от пола, Самсонов качнулся, и вдруг, резко кувырнувшись головой вперед, рухнул лицом в паркет и замер, распластавшись в позе черепахи. Из центра того, что ещё недавно было полноценным стулом, теперь торчала докторская задница, плотно обтянутая синими форменными штанами. - Ой, мамочки! - схватилась за сердце хозяйка квартиры. Я вжалась в полированный шкаф и стояла, боясь пошевелиться. - Андрей! Г-гы -де, ты? - сдавленно прохрипел Давид Вениаминович из-под опрокинутого раритета. Фельдшер, в это время присоединяющий аппарат к телу пациентки, развел руками: - Так я, вот, бабушку спасаю! - Д-дурак! – взвыл поверженный Самсоныч. - Доктора, д-доктора спасай! - Так, бабушка же… – растеряно промямлил Андрей. - Да, … с ней, с бабкой! – заорал врач. - Она с-сто лет прожила и ещё сы-ы-только же проживет! Меня, меня с-спасай, с-сы-ы-волочь! И добавил пару крепких фраз без малейшего намёка на заикание. Андрей с неожиданной для своей комплектности ловкостью перескочил через провода кардиографа и, оценив степень падения начальства, бодро заявил: - Никаких проблем, Веньяминыч! Общими усилиями мы вернули стул в первоначальное положение. Андрей, подобрал с пола докторскую шапочку и попытался ею промокнуть потное, раскрасневшееся лицо Самсонова, но тот воспротивился, боднул руку фельдшера головой, и прошипел: - Т-тащи… - Ты только не волнуйся, шеф! Я тебя мигом, как репку… Скомандовав, чтобы мы держали стул (да покрепче!) он схватил шефа за предплечья и с силой дернул на себя. Результат, как в русской народной сказке: «...тянет-потянет, вытянуть не может!» - Может МЧС вызвать? – робко спросила хозяйка. - Сами справимся! – твердо ответил Андрей. – Извини, Веньяминыч, - сказал он Самсонову, - но придется немного потерпеть! Мы опять перевернули доктора задом кверху. - Так, девушки, готовьтесь: я его подтолкну, а вы – примите! Упершись спиной в стену, а ногой в задницу шефа, Андрей напрягся и буквально с первой попытки вытолкал пленника из западни. На этот раз и мы с хозяйкой не сплоховали - вовремя подхватили эскулапа, не позволив ему снова пропахать бородой половицы. И вдруг: «Кхе–хе-хе!» - послышался глухой клёкот. Смеялся старик. Широко раскрыв беззубый рот, роняя слёзы на пергаментные щёки. «Хи-хи-хи!» - следом тихонечко захихикала старушка. Их дочь удивленно уставилась на родителей и вдруг, громко прыснув, залилась хохотом. Следом заржал Андрей, да и я больше не могла удерживаться от смеха. Мы хохотали до колик, до слёз, пока Вельяминыч, с грохотом, не швырнул многострадальный стул оземь, в смысле, об паркет, окончательно превратив раритет в кучку деревяшек и, указывая на стариков, произнес: - Нем-медленно за работу! Бабушку пришлось госпитализировать. Дочь поехала ее сопровождать. Временами, на кого-нибудь из нас нападал смех, и мы, заражаясь друг от друга, опять и опять заходились от хохота. За рулем прыскал Николаич, наш водитель, которого Андрей исхитрился посвятить о происшедшей с шефом конфузии, и даже бабушка, нет-нет, да растягивала страдальчески сложенные губы в подобие улыбки. - Если… хоть одна живая душа… - свирепо сверкая глазами, пригрозил Самсонов, когда мы подъехали к больнице. Мы синхронно поклялись хранить тайну до гробовой доски. Но на следующий день, как только Самсонов появился в служебной столовке, его встретил дружный коллективный возглас: «Стул доктору!» Кто проболтался - не известно. Я точно никому не говорила. Да и кому я могла что-то рассказать в первый рабочий день? Андрей утверждал, что не сдал бы шефа даже под пытками. Николаевич в ответ на обвинения шефа утверждал, что он вообще - сторона! - его там и близко не стояло. Остается бабушка. Точно, она! Больше некому! Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 10 сентября, 2014 У знакомой дамы горе: сын надумал жениться на девочке «не нашего круга». Я даме сочувствую, у меня у самой сын, тоже переживала бы. Но вспоминается одна Иванова. Эту Иванову сын поставил перед фактом – вот Марина, и мы расписались. В анамнезе у ивановской родни доктор наук, два кандидата, хореограф, главный инженер, литературный критик, ведущий кардиолог и так далее. А тут девица сомнительного происхождения и несомненно дурного воспитания, отец в нетях, мать телятница (телятница!), образование маляр-штукатур, ни кожи, ни рожи. Ощущение, что судьба прицелилась, плюнула и попала. Малярша, правда, вела себя пристойно, не видно её и не слышно, так, прошуршит что-то в коридоре. Подожди, говорила Ивановой подруга Арина, ещё обживётся, ещё наплачешься. Осенью сын отбыл в командировку в Штаты. Как представлю, что в квартире это чучело шмыгает туда-сюда, хоть домой не иди, говорила Иванова подруге Арине. К Новому году сын вернулся, а в марте объявил, во-первых, в Штатах ему предложили контракт, во-вторых, там же он встретил Николь, в-третьих, в четверг их с маляршей разведут, а в пятницу он улетает, ты, мать, не волнуйся, буду звонить. Поплакала, провела, рукой помахала. Малярша собирала свои манатки, дорожная сумка и пакет из супермаркета, всё богатство. И вид как у побитой дворняги. Иванова пересилила себя и спросила, есть куда идти? Малярша прошелестела, в общежитии через месяц койка освободится, а пока меня девочки в свою комнату пустят, на раскладушку. Иванова посмотрела-посмотрела и сказала, через месяц и съедешь, распаковывайся. И назвала себя идиоткой. Что и подтвердила подруга Арина. Утром малярша убегала малярить-штукатурить, возвращалась поздно, еле живая, серая от усталости. Пыталась сунуть деньги за постой, гордо заявив, что достаточно зарабатывает. Так прожили три недели, и тут Иванову скрутило, внезапно и всерьёз, полтора месяца в больнице, еле выкарабкалась. Сын звонил несколько раз, говорил, ты, мать, держись, я тебе наше с Николь фото скинул, я, Николь и Ниагара. Так себе Николь, ничего особенного, стоило ли. Подруга Арина навещала, нечасто, семья, заботы, поди выберись. Малярша варила бульоны, морсы, готовила куриные котлеты на пару, уговаривала проглотить ещё ложечку. Подозрительно мне это самаритянство, говорила подруга Арина, уверена, что она там не прописалась? полквартиры не вынесла? котлетку есть будешь? нет? точно не хочешь? а то я прямо с работы, голодная. Иванову выписали, малярша отвезла домой, помогла подняться на этаж, сама не зашла, некогда, отпросилась ненадолго. Чистота, ни пылинки, Иванова прошаркала на кухню, но столе записка. Светлана Павловна, спасибо. Обед в холодильнике. Выздоравливайте. М. Проверила заначки, всё на месте. Заглянула в комнату сына, как и не было никакой малярши. Через неделю Иванова прошла по длинному гулкому коридору, постучала. Три кровати, стол, под стол засунута раскладушка. Сказала, вот когда построишь себе квартиру, тогда и съедешь, давай собирайся, и побыстрее, такси ждёт, счётчик тикает. В сентябре поехали покупать осеннее пальто, стыдно смотреть, в чём девочка ходит, и сапоги приличные нужны, в торговом центре наткнулись на подругу Арину. Подруга Арина сказала, хорошую прислугу днём с огнём не найдёшь, я-то знаю, а у тебя еще и задаром, ловко ты, Иванова, устроилась! Это у тебя прислуга, а у меня невестка, пойдём, Мариша, нам ещё сумку искать, и брюки посмотрим, и я себе шарфик хотела подобрать. Иванова говорит, на первый взнос сама скопила, ни копейки у меня не взяла, дом вот-вот сдадут, ищу хорошие обои, ей некогда, работает с утра до ночи, недавно еле притащилась, я отвернулась чаю налить, смотрю – спит сидя. Иванова говорит, я уже извелась, всё думаю, молодая, красивая, хозяйственная да ещё с квартирой, Мариша – девочка неглупая, но и умным голову дурят, не поверишь, спать не могу, переживаю, чтоб не попалась на крючок какому-нибудь пустозвону или мерзавцу, кому-нибудь не нашего круга. 1 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Luna01 Жалоба Опубликовано 18 сентября, 2014 (изменено) Притча о золотой рыбке Поймал как-то рыбак золотую рыбку. Обрадовался - уж теперь-то все его мечты разом осуществятся! Рыбка вздохнула и сказала: - Так и быть, исполню любое твоё желание! Счастливчик в предвкушении чуда закрыл глаза и затараторил: - Хочу, чтобы у меня всё было: жена-красавица, машина, дом, дача, работа престижная, денег много, чтобы молодость была и счастье! - Хорошо! - сказала рыбка. - У тебя уже всё было! Махнула на прощанье хвостом и уплыла в море. Вывод: Мало поймать удачу за хвост, нужно еще и ПРАВИЛЬНО формулировать желания! Изменено 18 сентября, 2014 пользователем Luna01 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 3 октября, 2014 Родительское собрание в детском саду похоже на слет кокаиновых белок-истеричек. Я поражаюсь терпению и выносливости этой чудесной воспитательницы – настоящий титан духа. Родительское собрание в детском саду похоже на слет кокаиновых белок-истеричек. Так я себе этот слет представляю. Помните, в школе обязательно есть такой человек – ж... класса. Да, фиксация на фактуре телесного низа обязательна. Это же про школу. Так вот. Такой человек, который не может воспринимать спокойно даже самые обычные и устоявшиеся мелочи. – Отступили четыре клеточки, чертим поля. – А можно три клеточки? А можно не чертить? А у меня листок в линейку. А можно я не буду писать контрольную? А можно я мел в ухо засуну? Он не двоечник, не хулиган и не талант с нестандартным мышлением и немотивированным ассоциативным рядом. Он просто pain in the ass. Бессмысленное существо, которому катастрофически не хватает внимания. У всех был такой в классе. Но в классе он был один. И мне казалось, что это явление вообще типично только для подросткового периода. На родительском собрании в детском саду такие все. Улыбчивая старой советской школы воспитательница в строгом платье поставленным голосом говорит: – Для занятий физкультурой детям необходимо иметь в шкафчике чешки (помните эту прекрасную обувь?), черные шорты и белую футболку без рисунка. – А можно с рисунком? – Рисунок отвлекает детей. Для занятий физкультурой лучше, чтобы все дети были в простых белых футболках. – А можно серую футболку? – Лучше белую. – Понятно. А вот у нас есть белая с рисунком. Подойдет? – Лучше купите белую. – Понятно. А вот есть с длинным рукавом. Можно? – Лучше с коротким. – Серую, значит? – Лучше белую. – А чешки нужны да? – Да, чешки нужны. – А можно вот резиновые вьетнамки? – В резиновых тапках детям будет неудобно заниматься. Будет хорошо, если вы купите чешки. В самом деле, чешки, белая футболка и черные шорты продаются набором в любом детском магазине – не мазеркер, а в нормальном – стоят 300р. за все. – А можно в кроссовках? – Чешки – оптимальное решение. – Понятно. А вот у нас есть зеленые сандалии. – Лучше чешки. – Понятно. А шорты белые нужны? – Лучше черные. – А белые подойдут? Или серые лучше? – Лучше черные. Я поражаюсь терпению и выносливости этой чудесной воспитательницы – настоящий титан духа. У нее красивое лицо, выразительная мимика, обаятельная улыбка. И еще она очень любит детей. И понимает их. Это ни с чем не спутаешь. Кто-то прислал на собрание девяностолетнюю глухую бабушку. – Что она говорит? – девять раз в минуту повторяет бабушка скрипучим голосом, обращаясь к окружающим. Выбрали, ну как выбрали, просто помолчали, строго говоря, родительский комитет в составе трех гиперответственных женщин, которым я, честно сказать, очень благодарен за то, что они взяли на себя труд. Женщины тут же начали громко считать, сколько потребуется собрать денег. Пришли к такому умозаключению: – В общем, мы посчитаем, а потом скажем. – Что они говорят? – переспросила бабушка. – А давайте, вы посчитаете, сколько нужно денег, а потом скажете, – внезапно предложил кто-то из родителей. – Мы сначала посчитаем тогда, а потом всем скажем. – А вот у меня в школе был выпускной и собирали по четыре тысячи. Но там много чего входило в эти деньги. Автобус, алкоголь. – При чем тут выпускной? – Ну, я просто говорю. Много входило. – А мы посчитаем и скажем. – Да, вы скажите, пожалуйста. Посчитайте тогда и скажите. – Да, просто посчитать же нужно, и тогда сразу скажем. – Что она говорит? И так полтора часа. А за окном осенние сумерки и желтые листья на мокром ветру. 1 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 10 октября, 2014 © NeTotoroСмерть не желает Вам зла! - ))) В знакомой ветклинике был минизоопарк. Собрался он из разных тварей, подобранных в печальном состоянии на улице добрыми прохожими, принесенными в клинику и там и оставленными (обожаю людей, кто делает добро на половину!) Среди всех отличалась птица... ну, вероятнее всего это была птица. Любимый мною Пратчетт описывает подобное создание "Птица выглядела так, словно ее сначала ощипали, а потом воткнули все перья обратно, только вверх ногами." Сия гражданка имела скромное имя "Смерть" (точнее полное имя было "когда же уже смерть тебя заберет"). Она трижды попадала в зоопарк. Первый раз с расколотым клювом (КАК?) ей была оказана помощь, для нее купили клетку (точнее просто огородили угол в коридоре сеткой рабицей) из которой она через месяц героически сбежала напав на врача во время кормежки. Второй раз ее доставили через несколько месяцев с половиной оторванного крыла (так же привезли собаку, которая это крыло сумела отгрызть. Клюв сросся хорошо и собаке наложили кучу швов). В этот раз адовый птах не стал дожидаться заточения, а свалил прямо из операционной (будучи под наркозом) с зашитым крылом, маскируясь под нетрезвого пингвина. Самое главное, что никто в приемной даже не понял что это побег. Ну вышла из операционной птица и пошла пешком к выходу - говорили, что шла так уверенно, будто все в порядке и так и надо. Наконец, спустя еще год ее привезли без глаз (кошка выцарапала один глаз и сильно повредила второй). Как этот франкинштейн смог выжить на улице год - было загадкой для всех. В итоге Смерть поселилась в своей клетке и как-то смирилась с судьбой, но боевой характер сохранила. Из любимых развлечений у нее было чесание шеи. Выглядело это так: Существо, напоминающее неудачную шутку наркомана-таксидермиста сидит на ветке на уровне глаз. При приближении человека оно начинает "смотреть" на него, буквально прожигая то белым бельмом, то впадиной глазницы. От одного этого вида уже народ нервничал (дети часто плакали). Причем птица очень точно определяла где гость и при попытке отойти сердилась и начинала злобно шипеть и хрипло клекотать (вот тут уже и взрослые могли испугаться) не спуская с цели своего "взгляда", но все это было только прелюдией. Так эта сволота проверяла, готовы ли Вы к главному блюду. Если человек выдерживал взгляд, если не убегал, то местами пернатая немезида медленно, как в фильме ужасов поднимала одну лапу (при этом остальная тушка не шолохалась), как бы намеренно тягуче подносила ее к шее и только одним когтем делала почес через все горло (правда иногда эффект терялся, если вместо шеи чесалась грудка). Сказать что это было жутко - то же самое, что сказать о годзилле, что она большая. Но самое главное что когда (не если, а когда) зритель сдавался и спасался бегством - тварь начинала хрипло смеяться и довольно приплясывать у себя на ветке. Главврач (женщина добрая, но и не желающая разоряться, так как смерть активно портила отношения клиники с клиентами) предприняла ряд мер по решению проблемы. 1. Повесила табличку "Птичку зовут Смерть. Смерть не желает вам зла, она просто болеет" (Надо сказать, что надпись была чистым враньем и никто из персонала и знакомых не верил в это заявление) Впрочем, такая надпись (что бы прочесть которую, народ стал подходить поближе, после чело поднимали взгляд и встречались со Смертью лицом к лицу) только усугубила ситуацию. 2. Тогда птицу посадили спиной к коридору. Идея сразу показалась глупой (птица же просто пересядет?), но Смерть извратила это начинание со свойственным садизмом. Теперь люди видели только странный ворох перьев, подходили поближе и тут Смерть оборачивалась (дальше шел обычный ритуал запугивания и наведения массового ужаса). Более того, птице этот театральный эффект так понравился, что теперь она все время сидела спиной к жертвам, выдерживая мучительную паузу. 3. Табличку повесили на уровень птицы, так что птица оказалась за ней. Просчет оказался таким же, как и в прошлый раз. Ожидающие своей очереди хозяева кошечек и хомячков видели табличку, подходили, читали ее, ничего не понимали, заглядывали сбоку в клетку... где их уже давно ждала Смерть. Одну бабку чуть не увезли с сердцем после такого знакомства. Конец истории оказался внезапно счастливым. От очередной отправки в дикую природу падлоптицу спас внезапный покровитель - местный бандит, который выкупил ( от души - все убытки покрылись с лихвой) этого демона и поселил ее у себя в приемной. Говорил потом, что никакие амбалы охранники не производили впечатление на деловых партнеров, как эта скромная птичка. После этого бандюк являлся еще два раза. Через полгода он привез большую корзину вкусняшек и кучу коньяка. Рассказал, что ночью в офис влезли воры, но познакомились со Смертью. В результате один из взломщиков выпрыгнул в окно прямо из приемной (благо второй этаж), а второй был настолько впечатлен встречей, что сдал приехавшим ментам все и вся, выменяв полное признание на право по дороге в отделение остановиться у церкви, где молился на пороге (дальше его не пустили менты) пока его силой не уволокли обратно в бобик. Бандюк после этого получился авторитетом, а его офис стал внушать ужас больше, чем застенки нквд. Второй раз бандюг приехал спустя пару лет и поведал о кончине бедной птички. Правда, помятуя о характере этого создания, ни один знавший ее при жизни, кроме, разве что, хозяина, не мог искренне сожалеть об утрате. На слова, что смерть дело понятное и птичка давно к ней шла, причем довольно уверенно и прямолинейно, бандюг замахал руками и заявил что смерть еще бы всех нас пережила (с чем все тут же согласились - буквально каждый из нас рассудил, что встреча с реальной смертью куда более привлекательна, чем с ее пернатой тезкой), но сгубила его птицу удачи человеческое ротозейство: новый помощник не отнесся серьезно к предупреждениям о характере Смерти и не стал держать дверцу при вкидывании (а иначе никак) еды в клетку. Смерть этим, конечно, же воспользовалась - вообразив себя летчиком Гастелло, она пошла на таран (правда с одним крылом было тяжело лететь, так что она скорее свалилась в сторону открывающейся дверцы) , предпочтя радостям живота в виде халявной хавки, упоение кровавой битвы (а крови было достаточно). Вышибив дверцу и мимобегом хорошенько клюнув руку помощника, она разорвала ему когтями скулу и сделала большое пике по приемной (так как помощник рефлекторно откинул этот концентрированный сгусток злобы и перьев как можно дальше от себя). Импровизированный энгри (очень энгри) берд в мечтах о (вполне вероятно) последнем ударе долетел до лампы (красивой в стиле ретро). Врезавшись в нее, Смерть в первый раз столкнулась с противником, которого не могла напугать - током высокого напряжения и ее последний хриплый возглас (а так же запах жареной несвежей курятины) навсегда впечатался в стены приемной. Так Смерть приняла свою смерть - безусловно самый логичный конец жизни из всех ей уготованных. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 15 октября, 2014 Однажды два моряка отправились в странствие по свету, чтобы найти свою судьбу. Приплыли они на остров, где у вождя одного из племён было две дочери. Старшая — красавица, а младшая — не очень. Один из моряков сказал своему другу: — Всё, я нашёл своё счастье, остаюсь здесь и женюсь на дочери вождя. — Да, ты прав, старшая дочь вождя красавица, умница. Ты сделал правильный выбор — женись. — Ты меня не понял, друг! Я женюсь на младшей дочери вождя. — Ты что с ума сошёл? Она же такая… не очень. — Это моё решение, и я это сделаю. Друг поплыл дальше в поисках своего счастья, а жених пошёл свататься. Надо сказать, что в племени было принято давать за невесту выкуп коровами. Хорошая невеста стоила десять коров. Пригнал он десять коров и подошёл к вождю. — Вождь, я хочу взять замуж твою дочь и даю за неё десять коров! — Это хороший выбор. Моя старшая дочь красавица, умница, и она стоит десяти коров. Я согласен. — Нет, вождь, ты не понял. Я хочу жениться на твоей младшей дочери. — Ты что, шутишь? Не видишь, она же такая… не очень. — Я хочу жениться именно на ней. — Хорошо, но как честный человек я не могу взять десять коров, она того не стоит. Я возьму за неё три коровы, не больше. — Нет, я хочу заплатить именно десять коров. Они поженились. Прошло несколько лет, и странствующий друг, уже на своём корабле, решил навестить оставшегося товарища и узнать, как у него жизнь. Приплыл, идёт по берегу, а навстречу женщина неземной красоты. Он её спросил, как найти его друга. Она показала. Приходит и видит: сидит его друг, вокруг детишки бегают. — Как живёшь? — Я счастлив. Тут входит та самая красивая женщина. — Вот, познакомься. Это моя жена. — Как? Ты что женился ещё раз? — Нет, это всё та же женщина. — Но как это произошло, что она так изменилась? — А ты спроси у неё сам. Подошёл друг к женщине и спрашивает: — Извини за бестактность, но я помню, какая ты была… не очень. Что произошло, что ты стала такой прекрасной? — Просто, однажды я поняла, что стою десяти коров. 1 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 29 января, 2015 Преамбула. - Если ехать на авто по Германии - Австрии, то на КАЖДОЙ заправке или месте для отдыха по трассам, для собак стоит ВСЕГДА до краев наполненная миска корма и воды. Всегда! На каждой! Полная! У нас такое может быть? - Не может. У нас дикие звери про это прознают и всё сожрут. Мы, в отличие от немцев, не сумеем объяснять диким зверям, что это для собак, потому жрать нельзя. * * * Амбула Приняли меня тот раз на завидовском посту. Превышение, просроченный техталон, не помню уже точно по какому поводу. Стали традиционно разводить на деньги. Не в лоб конечно, а так, ненавязчиво. Там была своя, отлаженная система. В расчёте на юридическую неграмотность населения. С таким мол нарушением, товарищ водитель, вы продолжать движение никак не можете. Сейчас мол мы составим протокол, и поедем в тверской суд. А там штраф тысяч пять, и автомобиль на штрафстоянку. Я стою, не возражаю. С гаишниками спорить себе дороже. Они тоже смотрят, выжидательно. Что ж мол вы молчите, гражданин? Я - а что говорить? Вы в своём праве. Действуйте согласно закона. А я уж приму удары судьбы стойко и смиренно. Винова так виноват. В суд значит в суд. Хмурый старлей за стойкой вздохнул, неодобрительно покачал головой, снял трубку, и стал куда-то звонить. С целью как бы вызвать машину сопровождения. Что бы этапировать меня в органы правосудия. Двое их на посту было. Старлей этот, угрюмый и недобрый, и капитан, который в пику старлею лучился доброжелательностью и сочувствием. Всё это укладывалось в традиционный сценарий. . Поговорив по телефону, старлей положил трубку, неспеша подвинул к себе бланки протоколов, и ещё раз задумчиво и многозначительно на меня посмотрел. - Товарищ капитан, - сказал я обращаясь ко второму гаишнику, который скучал облокотившись на стойку, - можно я тогда машину в тень отгоню? А то у меня там собака, сдохнет от жары, пока мы в суд ездим. Капитан кивнул и спросил. - Хорошая собака. Что за порода? - Черный терьер. - Не слыхал. Злая небось? - Как ягнёнок. Я отогнал машину за боковую стенку поста, где солнце должно было появиться только к вечеру, и выпустил Сёму размять лапы. За постом, в тени, стояла собачья будка. Из будки торчала солидных размеров цепь, и таких же солидных размеров черный нос. На наше появление черный нос шмыгнул один раз, и больше никак не отреагировал. Было жарко и лениво. Я налил себе чай из термоса, и прикинул, на сколько ещё затянется процедура. Всё, что мне могли вменить по закону, укладывалось в пятьдесят рублей под протокол. Эту процедуру развода я знал как свои пять пальцев, и весь вопрос заключался только в том, у кого быстрее лопнет терпение. Так что я неспеша допил чай, оставил двери машины нараспашку, что б проветрить салон, и вернулся на пост. Старлей заполнял протокол, а капитан дружелюбно сказал. - Ладно, товарищ водитель. Только ради вашей собаки, жалко её тут мариновать. Сейчас составим протокол на пятьдесят рублей, и поедете. Он достал сигарету, и вышел наружу. Мы остались на посту вдвоём со старлеем. Тот недовольно сопел, царапая бумагу грязной ручкой, а я внимательно наблюдал за мухой, которая ползла по его фуражке, от тульи к околышу. Когда муха уже практически доползла до кокарды, дверь наружу внезапно резко распахнулась, и капитан, с красным лицом и непогашенной сигаретой, влетел на пост. Он перегнулся через стойку, сгрёб в кучу мои документы, сунул их мне в руку, и раздраженно сказал. - Поезжайте, товарищ водитель! Счастливого пути! - А протокол? - спросил я. - Поезжайте!!! - с нажимом повторил он. - Ээээ!?... - с недоумением сказал старлей за стойкой и сделался растерянный лицом. - Этот его ягнёнок!, - выплюнул капитан, затаптывая окурок в пепельницу и тыча в меня возмущенным пальцем, - Этот его ягнёнок, он сожрал у нашей Матильды весь корм, выпил всю воду, и сейчас трахает её за будкой так, что аж цепь гремит! * * * Всю оставшуюся дорогу до дома мне пришлось читать Сёме нотации, объясняя правила хорошего поведения в общественных местах, и особенно при общении с органами правопорядка. Вид при этом Сёма имел виноватый, но весьма довольный. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пузочес Жалоба Опубликовано 29 января, 2015 — Просто, однажды я поняла, что стою десяти коров. А у нас не так....посмотришь: стОит 10-и коров и порш кайен впридачу, узнаешь поближе...сраной козы жалко. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 29 января, 2015 Потому, что вторых моряков мало. Все теперь первые, очевидно. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 22 февраля, 2015 Про подарки Звонила приятельница. Делилась горем. Она на днях сообразила, что неумолимо приближается двадцать третье февраля, и засуетилась. Причем я давно советую ей принять мой способ на вооружение. Мы с ребенком регулярно покупаем какую-нибудь радующую штуковину вроде хороших перчаток или складного ножа и вручаем отцу и мужу со словами: папа/любимый, это тебе на двадцать третье февраля. Таким образом, год заполнен подарками, врученными авансом, и подарками, врученными постфактум. Непосредственно же двадцать третье февраля проходит тихо и спокойно, без всякой беготни. Но приятельница меня не слушала и на этом погорела. Потому что супруг ее, как многие никогда не служившие мужчины, придает этому празднику сакральное значение и ждет подарков. Всякий раз для его жены это большая проблема и головная боль. Но только не в этом году. Потому что приятельница нашла отличную штуку: радиоуправлямый вертолет. На радостях купила самый большой. Он оказался даже больше, чем она ожидала. Здоровенную коробку привезли ей нынче утром, и целый час приятельница в задумчивости ходила вокруг нее. Ее грызли сомнения. Не полетит, думала она со свойственной некоторым женщинам логичностью, не полетит же эта громадная хреновина. И она решила проверить. Хотя на коробке было ясно сказано: не запускать в квартирах. Но что же делать, если нужно убедиться! Приятельница проделала все полагающиеся манипуляции, затащила вертолет на стол и включила какую-то кнопочку на пульте. Или две. Или все сразу, она не уверена. Как бы там ни было, вертолет взлетел, и не просто взлетел, а с громким жужжанием рванул навстречу хрустальной люстре (подарок свекрови), сбил ее и гордо свалился сам с осознанием выполненного долга. Пока обалдевшая приятельница стояла в окружении хрустальных осколков и думала, как сложить из них обратно люстру, хотя было очевидно, что складывается только жопа, позвонил муж. И по голосу ее заподозрил неладное. А заподозрив, начал допытываться. Саша, я люстру разбила, честно призналась приятельница. Муж не сразу поверил. Люстру? Мамину люстру?! Как? - взвыл он. - Как ты это сделала?! Приятельница оказалась в сложном положении. Сказать про вертолет означало угробить еще и подарок. Она принялась выкручиваться. Как это обычно бывает у правдивых людей, получалось у нее неважно. Сначала она сообщила, что вытирала с люстры пыль. Потом - что хотела украсить люстру к приезду его мамы. Не ври мне, Люся, - дрожащим голосом потребовал муж, отлично знающий об ее отношении к уборке и его маме. По-видимому, ему представилось что-то невообразимо ужасное. Люся, подтягивающаяся на люстре с целью натренировать бицепс? Люся, кувыркающаяся на ней же с любовником-акробатом дюСолея? Люся - аццкая кунфу-панда, сшибающая люстру в прыжковом поперечном шпагате? Этого нам уже не узнать. Поняв, что муж воображает себе одну картину страшнее другой и все ведут к разводу, моя приятельница сдалась. Саша, я купила тебе в подарок радиоуправляемый вертолетик, жалобно сказала она, и пыталась его запустить. А он врезался в люстру! Она ожидала, что это объяснение снимет всю напряженность, скопившуюся в телефонной трубке за последние пять минут. Что супруг рассмеется. Или посочувствует ей. В крайнем случае - спросит, что это была за модель. Вместо этого последовало несколько секунд гробового молчания. - Ты запускала мой вертолет, - прошептал, наконец, муж. Юлий Цезарь, услышав его, переиграл бы свое «И ты, Брут!», потому что теперь у него был бы образец Самой Трагичной Фразы. Смоктуновский, репетирующий Гамлета, пытался копировать бы эту интонацию безысходности. - Мой вертолет... - повторил бледнеющий - по голосу было слышно, что бледнеющий - муж. И обреченно уронил трубку. И только тут Люся осознала, что совершила. Его вертолет. Свежий. Не летавший еще! Она.Своими липкими от варенья пальцами или что она там ела. Осквернила. Он, может быть, всю жизнь мечтал о вертолете. О том, как он распакует коробку (первым). Дотронется до холодного металлического корпуса (опять-таки, первым). Погладит стрекозиные лопасти пропеллера, которые до него никто не трогал. Мягко, но решительно переведет рычаг в положение «вкл». И машина взлетит, послушная его воле, и помчится в небо, рассекая холодный воздух своим горячим стальным телом. А надо было соврать про любовника, нравоучительно сказала я подруге. Глядишь и обошлось бы. 1 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 13 апреля, 2015 Малолетних хулиганов в кабинет психолога вносят, как холодильники в ремонт. Отец кладёт на стол двадцатку, пихает под зад больного, говорит – «балуется». Или, «тарелки не моет, гад». После сервисного обслуживания ребёнок должен быть причёсан, улыбчив и жаден до грязной посуды. Многие просят гарантию, за такие-то деньги. Встречаются образованные отцы. Вместо "здрасьте" они говорят "импунитивный" и "сензитивная акцентуация". Их чада оправдываются наследственной психопатией, терзающей род со времён Кощея Бессмертного. Для сравнения, просто дети бренность стекла связывают со злым роком и нелепым случаем. К концу дня школьный психолог мечтает о волшебной палочке, превращающей детей напрямую в деньги. Несильным ударом в лоб, без мучительных бесед и проективных методик. Между прочим, клыки у нарисованной коровы свидетельствуют о высокой агрессии. А чёрный квадрат вместо морды - о повреждениях ЦНС. Как спастись, если художник вдруг придумает напасть, методичка не сообщает. Есть ли там вообще ЦНС – думает психолог, развешивая картины. Теперь перейдём к детям. Всех, кто не зубной хирург, школьники не боятся. А если в кабинете нечего спереть, то и не уважают. На психологах они ставят опыты и забавные эксперименты. Рисуют пейзажи из сплошных зубов и пересказывают фильм "живые мертвецы" как личный опыт. Диагноз "эксплозивная психопатия" является высшей целью визита к мозгоправу. Таким приятно хвастать в школе. Резюме "славный мальчик" наоборот, низвергает в океан позора. Хорошие девочки – совсем другой мир. У них такие мамы, что хочется работать по ночам. Мужья этих мам поголовно подлецы. Опытный психолог вычисляет этот нюанс и готов сопереживать со значительной скидкой. Женщины страдают от бездуховности. По всякому поводу их жадный скот отбирает машину и банковскую карту. А им бы просто выговориться и поплакать. Ну и банковскую карту назад приворожить. Психолог Леонид клялся не влюбляться на работе. Равнодушие и цинизм стали его профессиональной изюминкой. Но однажды пришла клиентка простая и красивая. Пожаловалась: никтошеньки её не понимает. Что ни сделай – всё не так. Ей указывают куда ходить, что говорить, называют бестолковой. Поднимают чуть свет, куда-то гонят. Вечером шейпинг – кому всё это? Денег не хватает, всё одна и ещё орут непрестанно. - Как давно начался этот ад? – спросил психолог. - Как муж ушёл и началось. - Странно. Ушедшие мужья редко орут. - Да, он в Америке, мы не общаемся. - Кто же орёт? - Дочка, третьеклассница, – сказала женщина гордо. Мы все любим русскую психологию за сюрреализм, бескрайний как Жан Кокто в низовьях Волги. Психолог Леонид обрадовался. Начиналась настоящая наука. В кабинет вошла Настенька, девочка-сатрап. Мать наоборот, выгнали в коридор. Леонид предложил нарисовать домик и несуществующее животное. Настя отказалась. Она пришла по серьёзному делу. Из семьи ушёл отец. А у матери слабый характер. Хорошо хоть есть она, любящая дочь. Чтобы мать не раскисала, приходится поднимать её в семь, выгонять на пробежку. Вечером никаких грустных фильмов, только мультики. По выходным грибы и велосипед. Но главное, нужен новый муж. Это как с котиками. Старый сдох – тут же заводи нового. - Психологический феномен вытеснение, – прокомментировал Леонид. Девочка не стала спорить. Она уже нашла трёх женихов. Первый не подошёл, поскольку женат. Второй какой-то горбатый, не понравился. Третий хорошенький, но мать сказала, такой красивый муж у них уже был. Леонид стал объяснять, мама сама должна найти супруга. Так заведено. Когда Настенька вырастет, тоже найдёт себе какого-нибудь прохвоста. Сама! Девочка снова согласилась. Себе она найдёт. А теперь нужно матери. Настя ходит по улицам, смотрит на мужчин – и ничего. Сплошной неликвид. Тогда Леонид сказал речь подлиннее. Детство должно быть детством. Взрослая жизнь нагрянет позже. А пока надо прыгать, шалить, можно стекло высадить, если припрёт. Настя спросила психолога, женат ли он. И посмотрела синими глазами. После слова "разведён" пригласила на чай. Психолог пошутил в ответ. Сказал: к сожалению, вокруг столько плохих детей, что некогда. А Настёна прекрасная девочка, послушная, заботливая, и мама такая красивая, всё у них будет хорошо, до свидания. - Ну хорошо же, – сказала Настенька. И на следующий день возглавила драку третьих классов, "а" и "б". Потом разбила аквариум, в кого-то плюнула и даже пыталась курить. С её слов, так ей посоветовал школьный психолог. Директор школы не поверила, конечно. Но велела психологу проверить домашнюю обстановку у ребёнка. Теперь Леонид и Настина матерь ходят под ручку. Ещё не поженились, но сами понимаете, хорошую девочку не остановить. Это вам не малолетний хулиган, непутёвый и покладистый. 2 Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пузочес Жалоба Опубликовано 13 апреля, 2015 (изменено) Да,, прав,а автор-то: Слава Сэ. Изменено 13 апреля, 2015 пользователем Пузочес Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Пончик Жалоба Опубликовано 13 апреля, 2015 Неа. И даже не Ракетчик. Пончик - гад. Давно пора уже своё закомпостить. Мне слабо. Вставить Ник Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
