Этот удивительный мир

[Пончик]

Всё чаще можно услышать, что нынешняя система образования уже не та и уровень знаний детей катастрофически падает. Казалось бы, в школах появилось множество новых предметов, так почему же ученики порой не знают элементарных вещей?

Всё дело в том, что современное поколение понемногу отвыкает думать. Детям подсовывают уже готовую информацию, но ведь лучше всего запоминается именно то, над чем ты размышлял, а тупая зубрежка забывается очень быстро.

Самое страшное, что детей отучают думать уже с самых первых классов. Взять хотя бы таблицу умножения, которая красуется на обратной стороне большинства современных тетрадок. Казалось бы, ровные аккуратные столбики должны помочь детям быстрее освоить азы математики, но на самом деле всё наоборот!

 

Начнем с того, что это вовсе никакая не таблица, а обыкновенные столбики с примерами. А настоящая таблица умножения печаталась на обороте старых советских тетрадок. Да-да, речь идет о так называемой таблице Пифагора!

Так чем же таблица Пифагора лучше столбиков с примерами? Во-первых: в ней нет визуального мусора — только цифры. А в столбиках левая часть уравнения не несет практически никакой информации.

Во-вторых: таблица Пифагора заставляет детей думать логически. Внимательно на нее посмотрев, ребенок замечает, что она симметрична. Один внешний вид таблицы служит наглядным подтверждением золотому правилу: от перестановки множителей произведение не меняется!

Из предыдущего пункта вытекает следующий вывод: таблица Пифагора вдвое снижает трудозатраты на учебу. По сути, ребенку не нужно учить весь столбик с примерами умножения на девять, ведь все результаты кроме одного он уже знает!

Кроме того, в таблице Пифагора есть еще одна занятная закономерность. Если ткнуть в любое число и провести прямоугольник от него до левой и верхней части таблицы, то количество клеточек в прямоугольнике будет равно этому числу!

Это означает, что при помощи таблицы Пифагора ребенку очень просто объяснить, что такое площадь прямоугольника, и как ее искать. Так благодаря обычной схеме ученик помимо алгебры начинает постигать азы геометрии!

Ну и напоследок нужно сказать, что столбики с примерами, которые изображены на обратной стороне тетрадки, отнюдь не вредны, но и пользы от них почти никакой. С тем же успехом можно было печатать там стихи Пушкина или родословную Романовых.

Самое главное — родители должны заинтересовать детей в изучении предмета. То же умножение не обязательно учить по таблице Пифагора, можно показать его принцип на примере обычных счетных палочек. Главное, чтобы ребенок понял суть процесса!

[Пончик]

Цитата

В свое время МиГ–29 выдерживал сравнение с самолетами «неприятеля». Наши западные соседи и их военные пилоты уважали МиГ–29, как говорит летчик-истребитель Вацлав Вашек. МиГ–29 отличался тем, что его можно было намеренно ввести в сваливание и выйти из него.

Вацлав Вашек — легенда среди чехословацких летчиков–истребителей. В кабинах военных, а затем гражданских самолетов он налетал 16 тысяч летных часов, был членом прославленной пилотажной Тигриной эскадрильи. В настоящее время он занимает пост инспектора по безопасности полетов в Управлении гражданской авиации ЧР. Вацлав Вашек пилотировал такие самолеты, как, например, МиГ–21, МиГ–23 и МиГ–29. О последней машине он рассказал в интервью, которое впервые было опубликовано на специализированном авиационном сайте Flying Revue.

 

Он мог симулировать аварию

 

— Technet.cz: В чем была особенность МиГ–29 в свое время, то есть в конце 80-х годов?

— Прежде мой опыт пилотирования сверхзвуковых самолетов ограничивался в основном МиГ–21 и МиГ–23. По сравнению с этими двумя моделями переобучение для пилотирования МиГ–29 стало для меня огромным качественным скачком. В этом самолете нравилось все. Им было очень легко управлять. Скажем, он удерживался на пятачке над аэродромом, и хотя это не главная задача для подобной военной машины, этот факт как минимум свидетельствовал о ее маневренных возможностях.

Этот самолет также можно было намеренно ввести в сваливание и выйти из него. На тот момент для большинства военных авиационных функционеров это было что-то невероятное. Из-за этого с некоторыми из них у нас случались конфликты: якобы мы нарушали принципы безопасности. Но это ошибочное мнение. Все совсем наоборот! Самолет это умел, и нужно было, чтобы каждый знал, как реагировать, если попадет в подобную ситуацию, скажем, неожиданно для себя. И в этом большое преимущество данной модели.

На первом шоу Memorial Air Show в Роуднице в 1991 году я сумел на МиГ–29 даже выполнить «горку», которую нечасто увидишь в исполнении боевого реактивного самолета. Тогда мой коллега, который работал на той же модели, сказал: «Чтобы такое делали на истребителе, я видел впервые…» (Смеется.)

— Какие ощущения испытываешь, когда летишь в реактивном самолете на большой скорости?

— Если вы имеете в виду сверхзвуковую скорость, то такой вопрос мне задают часто, но ответ прост: никаких особенных ощущений. На практике полет проявляется в резком изменении параметров состояния, что приводит к резким изменениям показателей, которые фиксируются авиационными приборами. Я говорю о резком скачке высоты, резком увеличении скорости при преодолении звукового барьера и прочее. Однако это преодоление человек никак не ощущает физически.

— Нашей республики было достаточно для таких скоростей?

— Конечно. У нас было несколько специальных трасс. Например, из Жатеца вылетали на запад, потом поворот направо, подъем вдоль границы на Дечин, а там уже нужно было набрать высоту 13 тысяч метров и преодолеть скорость звука, потом полет на Трутнов и набор высоты, а после — поворот направо на Градец и снижение обратно к Роуднице и Жатецу. В общей сложности это 150 километров, время полета — 45 минут вместе со взлетом, набором высоты и прочим.

Самая высокая точка была между Дечином и Трутновым: там достигалась максимальная скорость и максимальная высота. Сам полет продолжался около 15 минут. Сверху видна округлость Земли, можно разглядеть Альпы — все зависит от погоды. При ясной погоде можно даже увидеть Адриатическое море. На этих трассах отрабатывался перехват воздушных целей в стратосфере в передней и задней полусфере.

— Как при социализме вы относились к тому, что, будучи пилотом, являетесь частью Восточного блока, определенной идеологии? Или об этом не задумывались и рассматривали только с точки зрения пилотирования?

— Не задумываться нельзя, хотя вначале в основном я только старался научиться собственно пилотированию. Но после командирования в Жатец для работы в системе ПВО уже через пару лет я стал заместителем командующего авиационного полка истребителей. В 30 лет я уже командовал этим полком. Семь лет. Не задумываясь о ситуации, добиться этого невозможно. С другой стороны, я не видел все в «красном цвете». В этом смысле я бы посоветовал иногда прислушиваться к очевидцам событий и отстраниться от современной пропаганды.

Когда в Советском Союзе началась гласность, я как раз был там, и именно там у нас открылись глаза, а в этом время у нас еще разгоняли народ на Вацлавской площади водяными пушками. Тогда я начал сопротивляться, но я был заместителем командующего дивизией истребителей противовоздушной обороны страны, так что появились проблемы. В итоге я воспользовался связями в Рузыне, но это отдельный разговор. Если бы не то, что ситуация уже была расшатана и вскоре случился переворот, я бы задержался там на гораздо больший срок.

В 90-е годы нас начали приглашать на разные авиационные шоу, и куда мы ни приезжали, мы везде вызывали большой интерес. Когда в 91 году мы прилетели в Великобританию, там для них мы еще были красными дьяволятами. В Западной Европе мы встречались с пилотами с другой стороны. И нет места лучше, чтобы узнать о реальной ситуации, чем бар. Там мы и поняли, что они такие же нормальные парни, как и мы. Они боялись нас так же, как и мы их.

 

Все решили 14 секунд

 

— Случались ли с вами на МиГ–29 какие-то нештатные ситуации?

— Пожалуй, самое серьезное происшествие, которое случилось со мной на МиГ–29, произошло как раз в Англии на первом для меня авиашоу. МиГ–29, как и любой другой самолет, прекрасно справляющийся с большими перепадами скоростей и высот, оснащен системой продольного управления, которая спроектирована, если не вдаваться в подробности, так, чтобы при разных скоростях одно и то же движение командного рычага приводило к разному отклонению руля. На больших скоростях нужно меньшее отклонение руля, а при малых, напротив, большее, чтобы каждый раз самолет реагировал одинаково.

А тогда в Англии эта система отказала. Поэтому вскоре после взлета и начала выступления вместо резкого поворота мой самолет при вжатой ручке управления рванул от аэродрома. Я сообщил о проблеме и был счастлив, что мне удалось сесть. Если бы все произошло на 14 секунд раньше, то на нисходящем этапе переворота я бы угодил в землю и, возможно, даже не успел бы катапультироваться. Пожалуй, это было моим самым экстремальным опытом. У меня случалась и поломка двигателя, но был второй, так что ничего страшного.

— В то время у вас была возможность сравнивать модели, на которых вы летали, с западными того же периода и уровня. Как вы думаете, МиГ–29 хорошо проявил бы себя в бою?

— Нормально. Мы говорим о самолете, который был произведен в середине 70-х годов, то есть мы должны сравнивать его с такими самолетами, как F-16, F-15, Mirage 2000. И с ними он сопоставим. Мне случалось пилотировать «Фантом», довольно много я летал на «Грипен» (еще у производителя). Но нужно сравнивать сравнимое. Большой качественный скачок в случае F-16 произошел от блока 15 к блоку 63. Также есть большая разница между МиГ–29–9–12А и МиГ–29СМТ.

Проблема МиГ–29 первой модификации состоял в том, что у него был большой расход топлива, и из-за этого продолжительность полета достигала всего полутора часов, а это мало. В этом заключался один из основных минусов самолетов русского производства. У них не было материалов для того, чтобы произвести турбину, способную выдержать высокие температуры. Если материал лопастей на турбине выдерживает высокие температуры при горении в камере сгорания, топливо сгорает более качественно, снижается расход, и тем самым достигается экономия денег и продление продолжительности полета. Тогда всего этого не было.

Однако просто невозможно согласиться с тем, что до распада Советского Союза российская авиационная техника очень отставала от мировой. И уж точно так не считали на Западе. Они очень боялись нашей авиации — прежде всего советской, а уж потом нашей. На территории Чехословакии было 20 аэродромов с боевыми самолетами. И хотя самые современные были не везде, качество самолетов было высоким, а подготовка всего персонала достойной.

— МиГ–29 производит особенное элегантное впечатление. А современные военные самолеты, например F-22 или F-35, почти не похожи на самолеты.

— Говорят, что хороший на вид самолет так же хорошо летает. Я думаю, что в этом есть доля правды. С другой стороны, F-22 и прочие — все это самолеты, предназначенные для других целей. Эти системы созданы для проверки развития технологий, и не стоит ожидать, что они будут производиться сотнями. То же самое касается «Сухой» Т-50.

 

МиГ–29 пришлось списать

 

— МиГ–29 исполнил лебединую песню всего через шесть лет использования в наших войсках. Как вы считаете, правильно ли было отказаться от МиГ–29? Не стоило бы нам оставить эти самолеты, как сделали в Словакии? Там их эксплуатируют до сих пор.

— Нет, в этом не было никакого смысла. Первую модификацию МиГ–29, на которой летал и я, по качеству невозможно сравнивать с современными МиГ–29СМТ, как я уже сказал. Первая модификация была неэкономичной, имела устаревшие двигатели и авиационную электронику. Кроме того, после вступления в НАТО МиГ–29 не соответствовал стандартам альянса. Потребовались бы большие расходы на переоборудование, что в полной мере испытали на себе словаки. Также были непонятны варианты получения комплектующих у производителя, и об этом я уже тоже говорил. Так что мы выбрали правильный путь. Но неправильно было ничем не заменять эти самолеты.

А ведь деньги на это в 90-е годы были. В то время мне, Франтишеку Паделеку и Ярославу Гудецу поручили подготовить новую концепцию авиации. В задании, в частности, говорилось, что на западе от Праги не должно быть никаких операционных баз. Это означало закрытие базы в Жатеце, в Пльзене, в Ческе-Будеевице и в Бехине. Благодаря сокращению количества баз, а значит, и аэродромов, самолетов и обслуживающего персонала, мы сэкономили огромные деньги. Бывший тогда министром обороны Баудиш передал это «золотое яйцо», которое мы принесли ему на серебряном подносе, министру финансов Кочарнику, и все сэкономленные средства, на которые можно и нужно было приобрести новую модель боевого самолета, исчезли во тьме истории.

Тогда я, будучи заместителем командующего авиацией, потребовал от Баудиша аудиенции и заявил ему, что если в течение недели он публично не расскажет обо всем, это сделаю я. Он ничего не рассказал, поэтому я взял дело на себя. Потом между нами случился очень острый конфликт, который он хотел решить, отправив меня в военную академию в США. В общем, он хотел меня убрать. А я упростил ему задачу, решив отойти от дел и покинуть армию. Я не хочу много брать на себя, но мой уход спровоцировал волну уходов других пилотов. Мол, раз уходит Вашек, то что делать в армии нам. Я до сих пор не жалею о своем решении и делать этого не собираюсь.

Да, у словаков до сих пор есть МиГ–29–9–12А. Плюс к десяти самолетам, которые к ним попали после разделения государства, при Мечиаре они получили дар данайцев в виде еще 14 самолетов как часть погашения долга Советского Союза перед Чехословакией. Но также нужно отметить, что одной из проблем, которые производитель создавал словакам, желавшим перейти на эксплуатацию без сервиса, были огромные расходы. Поэтому из 22 самолетов, которые у словаков остались после двух авиакатастроф, они используют от силы треть.

— Пригодился ли вам опыт пилотирования МиГов потом, когда вы управляли другими самолетами?

— Мне пригодился летный опыт вообще, это да. Однако опыт пилотирования боевого самолета не очень помогает в пилотировании гражданских авиалайнеров. Конечно, они взлетают и садятся — тут все похоже. Мне переход на гражданские самолеты дался трудно. Я был уже немолод: мне было 43 года, и я плохо разбирался в нормах гражданских полетов. Их мне пришлось учить. Я не привык к экипажу из нескольких человек, к разделению работы, так называемому менеджменту в кабине, ведь в одноместном самолете все это ненужно. И я учился у более опытных в этой области коллег.

Например, мне говорили: «Конечно, шасси ты можешь убрать сам. Время на это есть, но важно успеть провести опробование систем управления в кабине экипажа на случай внештатной ситуации». При этом еще нужно вести по радио разговор на английском. Мозг уже «не новенький» и работает медленно. Я ощутил это в полной мере, когда в 57 лет после пилотирования «Боинга» проходил переобучение для «Эйрбас». Рядом со мной в качестве второго пилота работал 28-летний парень, и то, что ему запоминалось сразу, мне приходилось повторять три раза. Все мужчины самолюбивы, и услышать такое им неприятно. Но это правда, и процесс не остановить. А когда в кабине необходима быстрая реакция, то приходит жестокое осознание. Нужно признать проблему и выбрать что-нибудь помедленнее, с чем справишься.

 

Военная авиация против гражданской

 

— Как бы вы сравнили военную и гражданскую авиацию?

— Каждая война ускоряла развитие авиации, это правда. Но сегодня основное различие — в самом определении видов авиации. В боевом полете ты обязан выполнить несколько задач за короткое время. Ты летишь несколько десятков минут — максимум полтора часа, а при акробатике — до 15 минут. На гражданском самолете лететь, скажем, четыре часа и дольше. Ты взлетаешь, то тут, то там облетаешь какую-нибудь грозу, а затем сосредотачиваешься на приземлении.

И в том, и в другом случае одинаково то, что происходит движение в трехмерном пространстве, что нужен воздух, что требуется где-то взлететь и где-то сесть. По ощущениям: в боевом самолете тебя обучают убивать. На земле или в воздухе. Неважно. Если кто-то называет это иначе, он лжет. В гражданском самолете ты везешь 200 человек из пункта А в пункт Б, и ты обязан довезти их безопасно. Если это невозможно, то ты доставляешь их в пункт В, куда им, может, и не нужно, но ты обязан доставить их на землю в целости и сохранности и таким образом выполняешь свою задачу. Если случается самое плохое, то в боевом самолете можно катапультироваться. В гражданском лайнере об этом речи не идет. Ты должен сделать все для того, чтобы доставить людей на землю, и чтобы они смогли покинуть самолет. И это основные ощущения при переходе с боевого самолета на гражданский.

— Приходилось ли вам попадать в такие ситуации?

— Конечно, и не раз. Например, однажды на рейсе Прага — Афины под Нитрой у меня загорелся датчик, сигнализирующий угрозу полной потери избыточного давления. Это не шутки. Необходимо немедленно спускаться на более низкий эшелон полета на безопасную высоту, потому что через три минуты происходят необратимые изменения в мозгу. То есть потеря избыточного давления очень опасна. Необходимо немедленно запросить аварийную посадку, надеть маски, дать маски людям и удирать вниз. С максимальной горизонтальной и вертикальной скоростью нужно достигнуть высоты безопасной для организма человека без избыточного давления.

Безопасная высота — это около 3300 метров, десять тысяч футов. В Альпах, конечно, выше: нужно лететь на безопасной высоте над вершинами. Так самолет долетает до ближайшего аэропорта. Кстати, на эту высоту снижаются и в случае, если кто-то угрожает бомбой на палубе, потому что на большой высоте, из-за разницы давления внутри самолета и снаружи, взрыв приведет к большим разрушениям, чем на более низкой высоте.

В тот раз все закончилось хорошо: мы снизились и вернулись в Прагу, где люди спокойно вышли из самолета. Разумеется, пилот должен сообщить пассажирам, что происходит. Стюардессы работают с ними, и для этого есть определенный порядок действий. Но даже при аварийном снижении при потере избыточного давления остается достаточно времени для принятия решения, как и, например, при отказе двигателя на взлете: если удается взлететь, то потом проблема решаема. Самолет может лететь и приземлиться даже на одном двигателе.

Проще говоря, в самолете не ведется голосования, никто даже не тратит время на подобное: все делается, насколько это возможно, рационально, обдуманно, но безотлагательно. Самолет нельзя остановить у обочины и подождать, когда приедет эвакуатор и ремонтник. К сожалению, все чаще в авиации последнее слово остается за коммерцией, так называемыми экономическими интересами, а о безопасности и профилактике ведутся умные разговоры и исписываются кипы бумаг.

— Какими, по-вашему, будут тенденции в развитии военной авиации в ближайшие 20-30 лет?

— Я отмечу беспилотники. По-моему, они самая большая опасность для человечества в ближайшем будущем. Они доступны любому преступнику, а также способны менять сам бой. В Афганистане беспилотными аппаратами уже сегодня дистанционно управляет какая-нибудь девушка в Атланте, для которой все это как компьютерная игра. Она не замечает, что рядом с целью — детский сад. Она ничем совершенно не связана с местом боя. Это огромный качественный скачок в ведении войны. На дрон за тысячу долларов можно погрузить ботулотоксин, который можно сбросить над любым местом на земле, и никто не узнает, кто это сделал. Беспилотные аппараты более опасны, чем миграционная волна в Европу.

Вообще, я думаю, что если ведущие державы мира будут продолжать глупеть, как они делают в последнее время, это выльется в вооруженный конфликт, который неизбежно обернется применением ядерного оружия. Такое столкновение продлится всего несколько часов, но после первого удара остановить процесс уже не сможет никто. И тогда рассуждать об актуальном развитии авиации уже не придется. Крысы и акулы, как говорят, единственные животные, устойчивые к радиации, вероятно, не будут интересоваться авиацией.

ссылка

Цитата

 

 

[Пончик]

 

[Пончик]

Цитата

 

 

В самом центре Вильнюсе, недалеко от Старого города стоит бронзовый памятник: мужчина в пальто и шляпе, а рядом девочка с кошкой в руках. Надпись на памятнике гласит: "Гражданину города Вильнюма, доктору Цемаху Шабаду, прототипу доброго доктора айболита".

Именно здесь, в еврейском квартале Вильно, жил прототип доктора Айболита, созданного Корнеем Чуковским. Раньше считалось, что идея сказки возникла у писателя после прочтения книги Хью Лофтинга "Доктор Дулитл и его звери". Но в переписке Чуковского исследователи нашли подтверждение тому, что именно еврейский доктор Шабад, которого Чуковский называл Тимофеем Осиповичем, стал реальным прообразом литературного героя. Чуковский познакомился с доктором Шабадом в 1912 году и дважды останавливался в его вильнюсской квартире.

Таким его знал Корней  Чуковский

В своих воспоминаниях писатель оставил такие строки: "Был это самый добрый человек, которого я знал в жизни. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: "Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко. Приходи ко мне каждое утро и получишь два стакана молока". И по утрам, я замечал, выстраивалась к нему целая очередь. Дети не только сами приходили к нему, но и приносили больных животных… Как–то утром пришли к доктору трое плачущих детей. Они принесли ему кошку, у которой язык был проткнут рыболовным крючком. Кошка ревела. Ее язык был весь в крови. Тимофей Осипович вооружился щипцами, вставил кошке в рот какую–то распорку и очень ловким движением вытащил крючок. Вот я и подумал, как было бы чудно написать сказку про такого доброго доктора. После этого у меня и написалось: "Приходи к нему лечиться и корова, и волчица…"

 

 

До недавнего времени этот факт знали только литературоведы, изучавшие творчество Чуковского. Установка памятника ситуацию изменила. Родился доктор в Вильнюсе, окончил Московский университет и по его окончании был тут же отправлен бороться с эпидемией холеры в Астрахань. В 1905 году за участие в антиправительственных выступлениях Шабад был арестован, а затем выслан из страны и продолжил медицинскую карьеру в Германии.

 

Во время Первой мировой войны доктор служил офицером–медиком в российской армии, а после революции обосновался в Вильнюсе. У него была своя частная практика, он возглавлял местную еврейскую общину, редактировал медицинский журнал, представлял город Вильно в сейме Польши, в состав которой этот город входил до 1939 года. Вильнюсский Айболит основал оздоровительные лагеря для детей и приюты для сирот. Он никогда не отказывал людям в помощи. С бедных денег не брал.

Считается, что именно благодаря доктору Шабаду в Вильнюсском еврейском гетто во время войны не было вспышек инфекций. Он успел проделать огромную работу по медицинскому и гигиеническому образованию населения, написал много публицистических статей о гигиене. Его заповедь "Опрятность - условие выживания" была хорошо известна людям. Шабад не видел ужасов Второй мировой войны, так как умер в 1935 году от заражения крови. За его гробом шли 30 тыс. человек. Магазины и государственные учреждения в тот день не работали.

Среди потомков и дальних родственников доктора Шабада числится не только его внук Цемах Уриэль Вайнрайх, ставший знаменитым американским филологом, но две великие балерины - Майя Плисецкая и Анна Павлова, а также чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник. Именно родственники стали инициаторами установки памятника в Вильнюсе. Воплотил эту идею известный литовский скульптор Ромас Квинтас. А сюжет почерпнули из той самой истории с кошкой, которую описал Чуковский.

 

 

[Пончик]

За сорок два года, прошедших со дня, когда Она последний раз появлялась в Югославии, люди успели забыть о ее существовании. Казалось, что так будет всегда, что прошлое не вернется. Все расслабились, мамы не спешили в детские поликлиники, а педиатры не очень-то и следили за тем, кто привит, а кто нет. Ну, в самом деле: за окном 1972-й год, не средневековье же, в конце-концов!.. Совсем, как у Толкиена: «И многое было забыто, чего забывать не следовало». Потому что прекрасным весенним днем страна застыла в ужасе: Она вернулась!

В начале 1972 года тридцатипятилетний житель косовского села Даняне Ибрагим Хоти принял решение совершить хадж в Мекку. Исполнению его заветного желания никто не препятствовал. Все необходимые документы он получил легко, оставалась всего одна бумага – справка о вакцинации от черной оспы. Первую прививку Ибрагим получил еще в детстве, теперь ему предстояло поехать в Скопье, точнее в Инфекционную клинику для ревакцинации. Но в комнате ожидания некий шестидесятилетний посетитель сильно озадачил молодого мужчину: оказывается, одним из последствий принятия вакцины могло стать появление через несколько дней неприятных оспин на его лице и теле. Не желая отправляться в хадж с таким «сомнительным украшением», Ибрагим запаниковал: как же быть? Собеседник тут же его успокоил: «Не переживай, что может случиться с таким сильным и здоровым мужчиной, как ты? Тебе просто нужно получить бумагу! Купи в аптеке немного спирта и вату, а потом в туалете просто протрешь место царапины». Протёр. 

Международный сертификат Хоти получил без проблем. Несмотря на то, что ввиду появления на Ближнем Востоке черной оспы, всем путешественникам настоятельно рекомендовалось воспользоваться авиа перевозками, туристическое агентство отправило Хоти в хадж автобусом. Он и еще двадцать четыре «хаджии» побывали не только в Мекке и Медине, но пять дней находились в Ираке, где прикоснулись к мусульманским святыням Карбалы, Наджафа и Багдада. Жили в маленькой гостинице, свободно общались с местным населением и были абсолютно счастливы.
  В свое село Ибрагим Хати вернулся 15 февраля и был встречен, как герой. Каждый день вокруг «хаджии» собирались десятки людей, чтобы послушать о святых местах. С собой Хати привез две флейты, на которых он замечательно играл. Некоторые гости просили разрешения исполнить мелодию на инструменте из самой Мекки, на что получали неизменное согласие. Хати наносил визиты многочисленным родственникам и друзьям, оделял их подарками.
  Среди друзей Ибрагима особенно близким к нему был учитель из села Добри Дуб Латиф Мумджич. Узнав о возвращении товарища из паломничества, он тут же собрался к нему в гости, и, как водится во всем мире, встреча началась с теплых дружеских объятий и поцелуев. Через одиннадцать дней Латиф почувствовал себя плохо. Страшно болели голова и живот, ломило все тело, поднялась температура. На второй день болезни учитель рейсовым автобусом отправился в Нови Пазар, но предписанное врачом лечение не помогало. Бессильным оказался и пенициллин, полученный от другого специалиста. Более того, седьмого марта на теле Латифа появились язвы, принятые терапевтом за сильную аллергическую реакцию на антибиотик. Мумджича срочно отправили в больницу города Чачак, где он оказался в одной палате с еще несколькими людьми. Несмотря на все старания врачей, мужчине становилось все хуже. Приняли решение продолжить лечение в Дерматологической больнице Белграда, куда Латифа отправили в карете «Скорой помощи» вместе с супругами Чворович, со дня на день ожидающими рождения своих близнецов. В клинике диагноз «аллергия» подтвердили и продемонстрировали больного студентам-четверокурсникам медицинского факультета. И только когда у Латифа открылось сильнейшее внутреннее кровотечение, схему лечения изменили и самого Мумджича, наконец-то, перевели в отдельную палату, где 10 марта 1972 года, в день своего двадцатидевятилетия он скончался после страшных мучений. Тело было передано родным и похоронено по всем мусульманским обычаям на кладбище Газилар.

Через несколько дней к врачу обратился брат усопшего, Неджиб. Чуть позже – шестилетняя племянница Латифа Садета, еще через день – супружеская пара из Даняна. Симптомы те же: боли во всем теле и высокая температура. И только тогда, 22 марта, наконец-то впервые было произнесено это слово: ЭПИДЕМИЯ. В благополучной Югославии – кошмар средневековой Европы, вариола вера или черная оспа. Но потребовалось еще несколько дней, чтобы об опасности было объявлено официально. Тогдашнюю бюрократию больше волновало, что будет с туристическим сезоном в Черногории и Далмации, не вызовут ли сообщения об оспе всплеска новых волнений на национальной почве. 
  Двухмесячная война с вирусом началась только 25 марта. В Белград прилетел Дональд Хендерсон, эксперт по борьбе с вариолой Международной организации здравоохранения. Десять тысяч человек оказались в условиях строжайшего карантина, существенно ограничили выезд и въезд в страну. Все 175 заболевших, а также те, кто находился с ними в контакте, были привезены в Клинический центр сербской столицы. За рекордные две недели вакцинацию и ревакцинацию прошли ВСЕ жители Югославии – восемнадцать миллионов человек.

  Моя свекровь говорит, что было действительно страшно. И хотя телевизионные и радио репортажи были необыкновенно грамотно построены, чтобы не вызывать лишней паники, фигуры людей в защитных костюмах и сам карантин ужасали. Люди боялись прикосновений, избегали любых встреч, запирались в своих домах. По стране шли пустые поезда, а к составам, возвращающимся из Косова, боялись даже приближаться. Как выразился один из журналистов, «Югославия замерла, оспа остановила жизнь». Европа тоже напряженно ждала. Германию охватила настоящая паника, когда там появились сообщения о зараженном косовском албанце, которому якобы удалось перейти немецкую границу. "Голос Америки" ежедневно по нескольку раз передавал сообщения о развитии эпидемиологической ситуации в Югославии.  

  Как выглядит оспа, до этого времени знал только один из старых белградских врачей, столкнувшийся с вариолой в начале двадцатого века. Медицинские работники семидесятых боролись с болезнью, о которой могли только читать в учебниках и исторических книгах. Зачастую они жертвовали собой, как двадцатитрехлетняя Душица Спасоевич, ухаживавшая за Латифом Мумджичем в Клиническом центре Белграда. Уже подозревая, что речь идет об очень опасной болезни, она не оставила пациента и скончалась сама через две недели после его гибели, причем тело ее похоронили тайно в закрытом цинковом гробу. Всего на день позже скончалась и медсестра Милка Джурашич, чьим пациентом Латиф был в Чачке.

В 1982 году, в годовщину страшных событий, в Югославии вышел фильм Горана Марковича «Вариола Вера». Фильм очень правдивый и жесткий, режиссер, он же и автор сценария, ничего и никого не приукрасил: ни бюрократов от медицины, мечтающих во что бы то ни стало сохранить свою карьеру и благополучие, ни врачей, впавших в панику, ни обывателей, утративших в момент опасности все человеческое... Но в то же время, в картине есть и настоящие герои. Не глянцевые, а живые, такие как, например, доктор Груич, чью роль талантливо исполнил по-прежнему любимый в Сербии хорватский актер Раде Шербеджия. Картину с русскими субтитрами можно скачать здесь  http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3804100

 

Итоги  эпидемии 1972 года: тридцать пять погибших, миллионные убытки и по сей день отсутствующее в Сербии такое модное сейчас в бывшем СССР движение «антипрививочников».

А что же Ибрагим Хоти? Переболел оспой и он, но в легкой форме: думал, грипп...

[Шанешка]

Пончик Пончик Совсем недавно по телевизору показывали передачу, что и в СССР был такой случай в 1960 г. Известный художник Кокорекин приехал из Индии, где заразился натуральной оспой (от которой и умер). Тоже не могли понять, что с ним. В итоге когда поняли, начали массовую вакцинацию. Меня поразило то, что всю Москву привили за пару-тройку дней, на предприятия, заводы целые десанты медиков приезжали, ходили по домам, дежурили в аэропортах и на вокзалах. Сейчас бы пока раскачались - полгорода выкосило, если не больше.

[Пончик]

Трудно сказать. Возможно и нет - вон, история с антраксом 2 месяца назад - там прививки всем очень быстро поставили.

С другой стороны, в те времена партия сказала - комсомол ответил есть.

А щас вон какую нить тему про прививки почитайте - звиздец, как правило.

Изменено 9 октября, 2016 пользователем Пончик

[Пончик]

Фотограф заснял расставание сибирской медведицы с медвежатами

 

Предупреждаю,те которые слишком сентиментальные,лучше не открывать спойлер.

 

Она на миг останавливается, чтобы последний раз посмотреть на них, а затем без оглядки переплывает одну из самых больших рек в мире.

 

В объектив инспектора Центральносибирского заповедника попал трогательный момент прощания медведицы со своими медвежатами. Она их вырастила, и молодым зверям пришла пора начать самостоятельную жизнь, пишет Siberian Times.

 

Медведица очень разумно выбрала место, чтобы исполнить свой последний материнский долг. Она привела двух своих малышей на берег Енисея и, попрощавшись, переплыла на другую сторону реки. Медведица словно знала, что в этом возрасте (около полутора лет) медвежата недостаточно уверены в своих силах, чтобы отправиться в реку за ней. Таким образом, они потеряют ее запах — навсегда.

 

Два малыша до последнего стояли у кромки воды, наблюдая за тем, как два маминых мохнатых уха исчезают вдали. Они до последнего верили, что мама вернется. И на следующий день оба медвежонка тоже пришли к месту расставания. Но мама не вернулась. Она знает, что теперь ее детям нужно самим учиться выживать в этом мире и что она сделала для них все, что могла.

 

В Центральносибирском заповеднике обитает около 250 бурых медведей. Эти звери не очень плодовиты. Обычно медведица приносит потомство не более двух раз в жизни. Когда мишки вырастают до полутора-двух лет, медвежья семья распадается.

 

   

 

[Yozhik]

Пончик а сколько таких историй было в войну с матерями и их младенцами, когда их отдавали проезжающему мимо каравану ради спасения. Сколько детей так потеряли своих родителей ради того, чтобы выжить.

[Пончик]

[Пончик]

Цитата

 

Израильские ученые: Описанные в Библии события не происходили

Великие события, описанные в Священном Писании, никогда не происходили. Об этом сообщается в газете La Repubblica. К такому выводу пришли израильские археологи на основании многолетних раскопок.

Например, они утверждают, что стены Иерихона разрушили вовсе не израильские священнослужители звуками своих труб. Стен просто-напросто не было, утверждают ученые. Поселения Ханаана, Земли обетованной израильтян, не были «большими», как говорится в Библии, и не были обнесены стенами, поднимавшимися до небес.

«Поэтому героизм завоевателей, которые якобы сражались с превосходящими их силами хананеев, это теологическая реконструкция, не основанная на фактах, — говорит археолог Зеэв Херцог, один из самых известных профессоров факультета археологии Тель-Авивского университета. — На основании всех полученных нами результатов, большая часть ученых в области археологии, библейских исследований и истории еврейского народа сходятся во мнении, что события, описанные в Библии,  это легенды, такие же, как легенда о Ромуле и Рэме».

Профессор Херцог заявил: «Эти раскопки привели к тому, что стало ясно: израильтяне никогда не были в Египте, никогда не бродили по пустыне, никогда не завоевывали землю, чтобы потом передать ее Двенадцати коленам израилевым. Ни одно из центральных событий истории евреев не подтверждалось тем, что мы находили. Исход, например, мог касаться всего лишь нескольких семей, история которых затем была расширена и “национализирована” по теологическим соображениям».

Эта поистине революционная точка зрения с трудом воспринимается многими людьми, говорит профессор. Самым сложным для осознания стал исторический документ о том, что великое Царство Давида и Соломона, ставшее, согласно Писанию, высшей точкой политической, военной и экономической мощи народа Израиля, царство, которое, согласно Книге Царей, простиралось от берегов Евфрата до Газы, является, по словам Херцога, «историографическим, не соответствующим реальности построением».

«Величие Царства Давида и Соломона — эпическое, не историческое. Быть может, последним доказательством этого является то, что мы так и не узнали, как оно называлось, — говорит Херцог. — Иерусалим весь перекопан.

Раскопки дали впечатляющее количество материалов, относящихся к периодам, предшествующим и последующим существованию объединенного Царства Давида и Соломона. Ничто не подтверждает факта существования Царства, ни один глиняный осколок. И это не значит, что археологи искали не в том месте. Они получили многочисленные свидетельства, что во времена Давида и Соломона Иерусалим был большим поселением, в котором не было ни центрального храма, ни царского дворца.

Давид и Соломон были главами племенных княжеств, контролировавшими небольшие районы, Давид — в Хевроне, Соломон — в Иерусалиме. Одновременно с этим на холмах Самарии возникло отдельное государство. Израиль и Самария были изначально двумя отдельными, порой враждующими между собой царствами».

 

 

[Ибн-Саид]

это красиво

 

[Пончик]

Последние Герои Советского Союза.

Цитата

 

 Участник уникального эксперимента по определению возможности длительного пребывания человека на сверх­больших глубинах Анатолий Храмов, капитан 1-го ранга (запаса), Герой РФ, водолаз-глубоководник, рассказал "ПД" о том, как шли исследования, о возможностях человеческого организма адаптироваться даже к самым суровым условиям окружающей среды и о работе водолазов-спасателей.

 

"Петербургский дневник": С чем приходится сталкиваться водолазу-глубоководнику?

 

Анатолий Храмов: С тьмой, холодом и повышенным давлением.

Моя служба на Краснознаменном Северном флоте началась в 1980 г., когда отечественные ВМС переживали небывалый подъем. Могучий флот жил полнокровной жизнью, а там, где используется много техники, увеличивается и процент нештатных ситуаций.

Более чем за 20 лет погружений под воду мне доводилось оказывать помощь аварийным подлодкам, снимать с мелей надводные корабли, поднимать различные объекты и аппараты, поглощенные морем, и т. д.

К тому же регулярно отрабатывались приемы оказания помощи экипажам подводных лодок, лежащих на грунте. Неоднократно я спускался на глубину 160 м, где работал с эпроновскими выгородками. Поясню: в легком корпусе подлодки есть специальные выгородки, в которых расположены штуцеры для подсоединения шлангов и вентили для подачи воздуха в отсеки и цистерны главного балласта лодки. С их помощью можно провентилировать отсеки субмарины, чтобы удалить углекислый газ и даже помочь лодке всплыть (с помощью полной продувки цистерн).

"Петербургский дневник": Что послужило толчком к началу исследований по долго­временному пребыванию человека на запредельных глубинах?

Анатолий Храмов: Первые попытки освоения больших глубин были предприняты еще накануне Великой Отечественной войны. Более того, испытания глубоководного снаряжения на Байкале продолжались и в годы войны.

В 1956 г. на Каспии нашими водолазами была достигнута глубина 300 м.

Фото: Из архива А. Храмова

 

К концу 1960‑х гг. в институте приступили к разработке метода длительного пребывания (ДП) водолазов под водой. Суть метода в том, что в течение всего времени выполнения подводных работ акванавты (так назвали водолазов, живущих под давлением) находятся в барокамере под давлением, равным давлению на той глубине, где предстоит выполнять поставленные задачи. К месту проведения работ спускаются в водолазном колоколе, в нем же после завершения работ возвращаются в барокамеру. При этом эффективность выполнения задач водолазами возрастает в сотни раз, так как не требуется проводить декомпрессию после каждой работы на глубине.

Ближе к концу 1980‑х гг. остро стал вопрос освоения обнаруженных на заполярном шельфе месторождений нефти и газа. Главная проб­лема – ресурсы залегали на глубине свыше 400 м. Необходимо было понять, сможет ли человек работать в условиях сверхвысокого давления. Задачу по решению этой проблемы поставили перед ломоносовским НИИ аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ МО СССР.

Командиром первой группы акванавтов, работавших методом ДП в барокомплексе НИИ, стал водолазный специалист Виктор Вишняков. Он принимал участие в 30-суточном спуске на глубину 100 м на специальной подводной лодке-лаборатории.

В конце 1970‑х гг. Владимир Ионов впервые вышел из подводной лодки-лаборатории на глубине 300 м в легком глубоководном водолазном снаряжении. Тогда это были мировые рекорды – и по глубине, и по длительности пребывания на глубине. К сожалению, из-за секретности этих исследований мир тогда даже не догадывался об успехе советских акванавтов.

"Петербургский дневник": Расскажите, как вы стали участником эксперимента по покорению новых глубин.

Анатолий Храмов: В 1986 г. я был переведен на службу в НИИ аварийно-спасательного дела. Как опытный водолаз – специалист с немалым опытом погружений за плечами, я занимался испытанием новых образцов глубоковод­ного снаряжения.

К 1987 г. в институте было завершено строительство нового гипербарического комплекса ГБК-50, позволяющего проводить имитационные водолазные спус­ки на глубины более 300 м. Результаты выполненных ранее исследований позволили разработать и обосновать физиологические основы погружений на сверхглубокие глубины.

Для подготовки к эксперименту были сформированы три экипажа, один из которых я и возглавил. Все члены экипажей прошли углубленное медицинское обследование. Вообще весь комплекс подготовки напоминал отбор первых космонавтов.

Фото: Из архива А. Храмова

 

"Петербургский дневник": Как ощущает себя человек под сверхвысоким давлением?

Анатолий Храмов: Наш экипаж пробыл в барокамере под давлением, равным 400 м (около 40 атмо­сфер), ровно месяц. В ходе эксперимента ученые определили оптимальный состав газовой смеси для дыхания, особеннос­ти питания, сна и т. п. Мало кто поверит, но мы дышали смесью с содержанием кислорода всего 0,3 %, а оставшиеся 99,7 % составлял гелий.

Крайне важным стало определение физиологически допустимых параметров микроклимата, в особенности терморегуляции организма. При оптимальной температуре плюс 32 градуса по Цельсию допускались ее отклонения не более чем на полградуса. Колебания температуры, превышающие это отклонение, приводили к тому, что акванавтам становилось очень холодно или нестерпимо жарко.

Надо сказать, эксперимент был достаточно тяжелый. Помимо программы исследований нужно было как можно быстрее привыкнуть и приспособиться к тем новым для нашего организма условиям.

Первые дни сопровож­дались головокружением и мельканием в глазах. В какой‑то момент стало больно делать резкие движения, захрустели суставы. Не покидало чувство легкого удушья, пропал аппетит.

За первые 2 недели каждый из нас потерял в весе 8–10 кг – отличный способ сбросить лишний вес, надо сказать.

Из-за высокой плотности газовой среды стало совершенно невозможно произносить шипящие и глухие звуки, целый пласт слов просто выпал из нашего лексикона.

Дышать носом было невозможно, только ртом.

Пища потеряла вкус: мясо – резина, хлеб – пемза, борщ – трава.

В последний день нашего пребывания в камере давление было увеличено до уровня 450 м.

Потом в течение месяца была декомпрессия.  При переходе на дыхание воздухом все члены экипажа испытали легкий шок. Мы настолько привыкли к своим новым писклявым голосам, что обычный тембр показался грубым и чужим.

Еще в течение месяца после эксперимента с трудом давались долгие пешие прогулки и другие физические нагрузки.

Наш экспериментальный спуск стал прорывом в неизвестное и положил начало новым исследованиям.

"Петербургский дневник": Вы хотите сказать, что были погружения и еще глубже?

Анатолий Храмов: Естественно, исследования были продолжены.

Был преодолен рубеж 450 м, проводились первые спуски на 500 м – правда, без тяжелых нагрузок.

Экипажи акванавтов, возглавляемые Александром Ватагиным и Леонидом Солодковым, протоптали тропинку к этой фантастической полукилометровой глубине.

К 1991 г. институт был готов к штурму 500 м "по-взрослому", с полной нагрузкой и работой акванавтов под водой в снаряжении.

Возглавить группу акванавтов-испытателей на этот спуск было предложено мне.

Результаты нашего экспериментального спуска и всей успешно выполненной прог­раммы исследований давали возможность утверждать, что человек способен не только покорить глубину 500 м, но и эффективно работать в этих экстремальных условиях.

К сожалению, реформирование армии, флота, да и всего государства внесло свои коррективы в планы по освоению океанских глубин.

СССР обладал уникальными спасательными подлодками "Ленок" 940‑го проекта. Они были оборудованы двумя сверхмалыми подлодками, способными эвакуировать экипажи аварийных субмарин с глубины до 500 м, и водолазным снаряжением для акванавтов, работающих методом длительного пребывания на глубинах до 300 м.

 

 

[BigKat]

Потрясно! Инструмент для музыкального сопровождения мультиков))

 

[Пончик]

Цитата

 

Знаменитые «британские ученые» и их бесполезные исследования являются продуктом неправильной системы распределения средств и оценки научной полезности исследований, заявляют математики в статье, опубликованной в журнале PLoS Biology.

«Это важная проблема, так как огромное количество денег уходит на исследования, результатам которых нельзя верить. Многие громкие открытия, о которых заявляют такие ученые, очень часто оказываются ложными, но при этом их часто публикуют и обсуждают. Мы считаем, что спонсоры должны выбирать те исследования, которые отвечают на важные вопросы и имеют хорошую методологию, а не те, которые ведут к удивительным выводам и интересным интерпретациям», – заявил Эндрю Хиггинсон (Andrew Higginson) из университета Эксетера (Великобритания), передает РИА «Новости».

«Многие громкие открытия, о которых заявляют такие ученые, очень часто оказываются ложными, но при этом их часто публикуют и обсуждают»

Хиггинсон и его коллега Маркус Мунафо из университета Бристоля (Великобритания) пришли к такому выводу, проанализировав успешность подачи грантовых заявок и их «результатов» в виде научных публикаций, используя методы математики и статистики.

Как рассказывают ученые, они пытались понять, есть ли какой-то определяющий принцип в оценке исследовательских проектов, которые ученые предлагают на суд спонсоров, или же таких критериев нет. Если подобный принцип существует, то тогда ученые осознанно (если они карьеристы) или неосознанно для себя будут подгонять свои научные интересы и исследования под него для улучшения своих возможностей.

Для этого ученые взяли правила, которые используют грантовые агентства Великобритании (UKREF) и Австралии (AER), и использовали их для создания компьютерной модели, в которой типичный ученый-«карьерист» пытался сформатировать свои исследования таким образом, чтобы постоянно добиваться успеха при подаче заявок в виртуальную «грантовую комиссию». Как показали эти расчеты, самые успешные виртуальные «карьеристы» выдвигали относительно небольшие проекты с громкими задачами и скромным размахом, целью которых выступали исследования в новых сферах науки, а не перепроверка выводов предыдущих исследований, их продолжение или масштабные исследования с «неинтересными» результатами.

Проблема заключается в том, что такие эксперименты и проекты, из-за их крайне малых масштабов, очень часто приводят к получению ошибочных результатов или неправильной интерпретации выводов. В среднем, лишь около 10-40% подобных исследований оказываются верными, что означает, что деньги, потраченные на подобные гранты, очень часто уходят в «пустоту».

Соответственно, можно говорить, что знаменитые «британские ученые» являются продуктом самой системы выдачи грантов, потворствующей тем людям, которые проводят громкие опыты на относительно малых масштабах, имеющие крайне низкий уровень достоверности и статистической значимости. Поэтому Хиггинсон и Мунафо предлагают реформировать систему, сместив фокус с «малых» исследований на средние и большие проекты.

«Лучше всего для науки было бы то, если бы мы начали сочетать исследования средних масштабов, направленные на поиск новых знаний, с крупными исследованиями, направленными на подтверждение этих выводов. Наши расчеты показывают, что ученые начали бы этим заниматься, если регулирующие органы и комитеты руководствовались не сенсационностью, а качеством методологии и результатов», – заключает Хиггинсон.

 

 

[Пончик]

Авария Су-34 в Воронеже, видеорегистратор.

[Пончик]

Вот что бывает, когда реально н...й делать.

  

 

[_1_]

14 часа назад, Пончик сказал:

Вот что бывает, когда реально н...й делать

Вот что бывает, когда... под рукой есть клей

[Пончик]

Сейчас макаронные изделия можно купить в любом магазине, но так ли это было всегда? Ведь среди национальных блюд славян нет ничего похожего на вермишель! Так откуда же появились макароны?

Родиной макарон принято считать Италию, а возникновение этого блюда относят к этрусским временам, то есть к I тысячелетию до нашей эры. В этрусских гробницах часто попадаются специальные инструменты, похожие на большие иглы, которые использовались для обматывания тестом.

Спустя 500 лет лапша появилась и в Китае, причем местные кулинары придумали рецепт этого блюда самостоятельно, так что Поднебесную тоже можно смело считать родиной вермишели.

Поначалу макаронные изделия готовили из свежего теста. В основном это была обычная лапша, которую проще всего делать в домашних условиях и удобнее варить. Фигурные изделия были прерогативой знати, чьи повара пытались придать кушанью еще и красивый вид.

С развитием мореплавания, тесто стали сушить. Таким образом появились макаронные изделия в современном понимании этого слова. Они долго хранились и быстро готовились, поэтому получили огромное распространение в морских державах, например Венеции и Генуе.

Именно появление сушенных макаронных изделий привело к появлению спагетти — длинной вермишели. Кстати, само слово «спагетти» произошло от слова spago, что означает «нить».

Длинные нити макарон было гораздо проще сушить. Их развешивали на улице под палящим солнцем, а затем просто ломали до нужной длины.

Обеспечение моряков потребовало промышленного производства макарон. Поначалу технология была довольно примитивна. Несколько работников целый день занимались тем, что замешивали тесто, раскатывали его, нарезали на полоски и сушили...

Вскоре производители макарон смекнули, что месить тесто вручную — крайне невыгодно. Для этой цели приспособили тягу лошадей или волов. Кстати, такую технологию до сих пор можно увидеть на некоторых фабриках в Азии, сохранивших традиции ради туристов.

В XVIII веке для производства макарон были приспособлены специальные машины и создание макаронных изделий существенно упростилось. Вот только сушка спагетти долгое время проводилась по старинке.

Рабочий развешивает пасту сушиться на фабрике в Италии, 1932 год

На макаронной фабрике, 1932 год

Шеф делает тальятелле в King Bomba — одном из самых крупных магазинов итальянских деликатесов в Сохо, Лондон, 1939 год

Работница макаронной фабрики в России

Зельда Альбано нарезает спагетти на фабрике в Холлоуэе, Лондон, 1955 год

Работник Atlantic Macaroni Company развешивает спагетти для сушки на фабрике в Лонг-Айленд-Сити, Нью-Йорк, 1943 год

Спагетти сушится на фабрике пасты в Италии

Работники фабрики по производству пасты

Юные фабричные работники выносят макароны сушиться во двор, 1929 год

Спагетти сушатся на пляже Амальфи, Италия, 1949 год

Теперь процесс производства макарон полностью автоматизирован. Машины делают всю работу: замешивают тесто, придают изделиям самую невероятную форму, нарезают, а затем сушат.

добавлено 58 минут спустя

Цитата

 

Христиан Иоганнович Лодер родился в 1753 году в Риге, в семье пастора. Затем учился в Геттингене, получил там звание доктора медицины и хирургии, служил профессором медицины в Йенском университете, был известным в Европе хирургом. Во время наполеоновских войн вынужден был уехать из Йены в 1803 году в Пруссию, в город Галле, откуда уже в 1806 году переехал в Кенигсберг. Здесь он имел частную практику, был очень успешным врачом, был успешен и знаменит настолько, что в 1808 году стал королевским лейб-медиком. Однако в то время в Европе шли наполеоновские войны… Ввиду продолжения наступления армии Наполеона, доктор Лодер переехал в Россию, и вся его дальнейшая жизнь была связана с Российской империей.

 

В 1810 году он приехал в Санкт-Петербург, где занялся частной практикой. Его опыт и знания принесли ему успех. Он стал известным врачом. Более того — был представлен императору России Александру I, стал личным врачом царской семьи и получил звание лейб-медика. Ему был присвоен чин действительного статского советника, а это — чин 4-го класса согласно табели о рангах, и соответствовал он званию генерал-майора в армии (или камергера — по дворцовым титулам). Вскоре Лодер переехал в Москву, где продолжал вести частную врачебную практику. Был не только очень успешным, но и очень «модным» врачом. Когда Наполеон напал на Россию, доктор Лодер стал военным врачом.

 

Император приказал ему организовать военный госпиталь в Москве — он сделал это. Когда Москва была сдана — ему было приказано организовать другой госпиталь. Он блестяще выполнил и этот приказ — и был награжден Орденом Св. Анны 2-й степени с бриллиантами. Уже после войны за развитие системы медицинского образования в Москве он был награжден орденом Св. Владимира. Когда в 1827 году (в возрасте 74 лет!) он попросил императора Николая I отставить его от службы, император приказал министру народного просвещения уговорить его повременить с отставкой и продолжить читать лекции для студентов-медиков. И когда Лодер решил продолжить читать лекции, ему император «объявил за то спасибо».

Христиан Иванович очень уважал целебное воздействие пеших прогулок и лечение минеральными водами. А в то время среди дворян России было модно лечиться минеральными водами (кавказскими ли, иными ли…). А кроме того Христиан Иванович был очень-очень модным врачом, потому, помимо настоящих больных, в его лечебницы приходили вполне здоровые люди — пройти курс лечения «минеральными водами».

 

Им прописывали рано поутру выпить стакан специально привезенной из минеральных источников воды и совершить утреннюю прогулку по саду. А непонятливые и неграмотные горожане-простолюдины, глядя на бесцельно прогуливающихся господ, стали говорить о них, что они-де «лодыря гоняют», а потом и их самих стали называть лодырями — переиначив фамилию хозяина клиники. Вот так и вышло, что трудолюбивейший Христиан Иоганнович (Иванович) Лодер своими методами лечения, можно сказать, создал новое слово русского языка. Создал понятие «лодырь».

 

 

Изменено 14 декабря, 2016 пользователем Пончик

[Пончик]

 

Цитата

С незапамятных времён в Британии помимо писанного морского права (Admiralty law - формально закрепленные морские законы) существовал еще и морской обычай (Custom of the sea - неписанные морские законы, тоже являлись источником права).

И в их возникновении нет ничего романтического – чистый прагматизм. Например, морская традиция по которой капитан должен последним покинуть гибнущее судно, была создана необходимостью во время крушения не допустить паники на борту, если капитан сбежит с корабля первым. Женщина на корабле с изголодавшими в долгом плавании по женскому телу мужчинами, неизбежно приводила к беде. А разлагающийся труп в долгом плавании – это угроза инфекции, которую необходимо устранить, незамедлительно выбросив останки умершего за борт. Ну и так далее.



Существовал еще один древний морской обычай, согласно которому находящимся перед угрозой голодной смерти морякам дозволялся каннибализм. Необходимым условием для этого было единодушное согласие всех умирающих от голода, и бросание жребия кого убить и съесть первым. Жребий бросался до тех пор, пока не оставался последний выживший, или не приходило спасение.

В этой ситуации тоже брал был чистый прагматизм – лучше дать морякам хоть какой-то шанс выжить, чем неизбежно погибнуть всем. И это признавалось не только разумным, но и законным по морскому обычаю, а спасшиеся моряки не подвергались за такой свой вынужденный каннибализм абсолютно никакому судебному преследованию.

Вплоть до 1884 года не подвергались, когда одним судебным решением было установлено, что кушать людей в любом случае как-то неприлично.



19 мая 1884 года из Саутгемптона в море вышла яхта Mignonette («Резеда») с экипажем в составе капитана Томаса Дадли, его помощника Эдвина Стивенса, матроса Эдмунда Брукса и 17-летнего юнги Ричарда Паркера – яхта перегонялась из Англии в Австралию для её нового владельца.

5 июля 1884 года, у Мыса Доброй Надежды судно получило пробоину и через 5 минут затонуло. Экипаж покинул судно на спасательной шлюпке, успев прихватить из продовольствия лишь две жестяные банки с турнепсом. На этой консервированной репе, и случайно пойманной морской черепахе (около пяти-шести килограмм мяса с костями) четверо мужчин продержались две недели.



Впервые о необходимости бросить жребий по морскому обычаю капитан Дадли заговорил 16 или 17 июля – Стивенс был за, но Паркер и Брукс были против, и эту тему отложили. Воды тоже не было, моряки пили мочу, а юнга Паркер, видимо, еще и морскую воду, потому вскоре серьёзно занемог.

Дебаты о жребии активизировались 20 или 21 июля, и опять не привели к единодушному согласию. Когда 23 или 24 июля Паркер впал в забытьё, и уже не смог принять участие в голосовании, Дадли и Стивенс настояли на том чтобы зарезать умирающего юнгу до того как он сам умрёт, его кровь свернется и станет непригодной для питья.

Брукс промолчал, не высказавшись ни за, ни против, и на следующее утро 24 или 25 июля после прочтения молитвы, капитан Дадли аккуратно заколол Паркера перочинным ножом в яремную вену. Стивенс держал ноги юнги, а Брукс на время отвернулся. Паркер был съеден чуть более чем наполовину, когда 29 июля, на 24-й день скитания по волнам, моряков подобрал проходящий мимо немецкий парусник Moctezuma.



Дадли, Стивенс и Брукс и не думали скрывать произошедшее когда немецкие моряки подняли их на борт, и когда 6 сентября их доставили в английский порт Фалмут – они чувствовали себя защищенными старинным законом морского обычая. Но когда о случившемся было доложено в Адмиралтейство, а оттуда в Министерство внутренних дел, то из Лондона поступило указание задержать людоедов и предать их суду. Там этот случай восприняли как отличную возможность навсегда покончить с этим варварским морским законом, установив его отменяющий судебный прецедент.

Тут возникла другая юридическая проблема – Habeas Corpus Act позволял обвиняемым не свидетельствовать против себя, а других доказательств против них не было, поскольку немецкие моряки поплыли дальше, а останки недоеденного Паркера по тому же морскому обычаю были давно похоронены в море.

Если все трое подсудимых отказали бы свидетельствовать против себя, то «на нет и суда нет», и тогда было принято решение одного из моряков оправдать, при условии что он даст показания против двух других. Поскольку матрос Эдмунд Брукс изначально был против жребия, затем воздержался и не принимал непосредственного участия в убийство, то он и был освобожден от уголовной ответственности.

А то, что Брукс тоже кушал Паркера, так каннибализм, напомню, сам по себе преступлением не является.



Дадли и Стивенс виновными себя не признали, и общественное мнение было в основном на их стороне. Более того, старший брат съеденного Ричарда Паркера, тоже моряк Дэниел Паркер, сам явился на предварительные слушания суда, где перед присяжными и публикой демонстративно пожал руки всем подсудимым, сказав что он полностью на стороне моряков, поступивших по старинному морскому обычаю единственно верно.

7 ноября 1884 года жюри присяжных по совету судьи сэра Джона Хаддлстона вынесло довольно редкий для британского суда special verdict, по которому вынесение конечного решения «виновен / не виновен» было оставлено на усмотрение судьи.

Судья сэр Хаддлстон тоже не захотел единолично выносить спорное решение, передав дело в Высокий суд Лондона на коллегиальное рассмотрение Суда королевской скамьи. Который 4 декабря 1884 года признал подсудимых виновными в предумышленном убийстве, приговорив их к смертной казни через повешение, но с ходатайством о королевской пощаде.

Королева Виктория 12 декабря пощадила Дадли и Стивенса, заменив смертную казнь шестью месяцами тюрьмы, и 20 мая 1885 года они вышли на свободу. И приговор по делу «Королева против Дадли и Стивенса» (R v Dudley and Stephens) теперь считается в английском законодательстве очень важным судебным прецедентом, который устанавливает, что крайняя необходимость не включает в себя возможность убить и съесть человека даже ради спасения жизни других людей.

 

[Пончик]

Цитата

 

Пятьятьдесят пять лет назад эта четверка была популярнее ливерпульского квартета. О парнях с Дальнего Востока писали и говорили по всему миру. Но музыка легендарных Beatles жива и поныне, а слава Асхата Зиганшина, Анатолия Крючковского, Филиппа Поплавского и Ивана Федотова осталась в прошлом.

Их имена помнят сегодня лишь люди старшего поколения. Молодым же нужно с чистого листа рассказывать, как 17 января 1960 года баржу "Т-36" с командой из четверых солдат-срочников унесло от курильского острова Итуруп в открытый океан, в эпицентр мощного циклона. Предназначенное для каботажного плавания, а не для океанских походов суденышко 49 суток болталось по воле волн, преодолев в дрейфе около полутора тысяч морских миль. На борту с самого начала почти не было еды и воды, но парни устояли, не потеряв человеческий облик.

 

Спустя полвека с гаком в живых остались двое участников беспримерного рейда. Зиганшин живет в Стрельне под Питером, Крючковский - в незалежном Киеве...

 

17 ЯНВАРЯ. ШТОРМ В ЗАЛИВЕ КАСАТКА

- Похоже, Асхат Рахимзянович, те сорок девять дней - главное, что было в вашей жизни?

- Может, и хотел бы забыть о походе, так ведь напоминают постоянно! Хотя сейчас внимание далеко не то, что прежде. В 1960 году дня не проходило, чтобы мы где-нибудь не выступали - на заводах, в школах, институтах. Обошли почти все корабли Черноморского флота, Балтийского, Северного...

Со временем попривык говорить со сцены, везде рассказывал примерно одно и то же, даже не задумывался.

Как стишок читал.

- И мне прочтете?

- Вам могу прозой. Раньше приходилось все же немного приукрашивать, округлять детали, подпускать пафос. Действительность не так романтична и красива, в жизни все скучнее и банальнее. Пока дрейфовали, ни страха не было, ни паники. Не сомневались, что обязательно спасемся. Хотя и не думали, что проведем в океане почти два месяца. Если бы дурная мысль забрела в голову, дня не прожили бы. Прекрасно понимал это, сам не раскисал и ребятам не давал, пресекал любые пораженческие настроения. В какой-то момент Федотов пал духом, стал срываться на крик, мол, хана, никто нас не ищет и не найдет, но я быстро менял пластинку, переводил разговор на другое, отвлекал.

 

В нашей команде было два украинца, русский и татарин. У каждого свой характер, манера поведения, но, поверите, до ссор ни разу не доходило. С мотористами Поплавским и Крючковским я служил второй год, Федотова знал хуже, он пришел из учебки и почти сразу попал к нам вместо загремевшего в лазарет матроса Володи Дужкина: тот наглотался угарного газа из печки-буржуйки. В начале дрейфа Федотов держал топор под подушкой. На всякий случай. Может, опасался за жизнь...

 

Оборудованных причалов на Итурупе отродясь не водилось. В заливе Касатка суда привязывали к рейдовым бочкам или мачте затопленного японского корабля. Жили мы не в поселке Буревестник, где базировался наш отряд, а прямо на барже. Так было удобнее, хотя на борту особо не развернешься: в кубрике помещались лишь четыре койки, печка да переносная радиостанция РБМ.

 

В декабре 59-го все баржи уже вытащили тракторами на берег: начинался период сильных штормов - в заливе от них не укрыться. Да и ремонт кое-какой предстоял. Но тут пришел приказ о срочной разгрузке рефрижератора с мясом. "Т-36" вместе с "Т-97" опять спустили на воду. Наша служба и состояла в том, чтобы перебрасывать на сушу грузы со стоявших на рейде больших кораблей. Обычно на барже был запас продуктов - галеты, сахар, чай, тушенка, сгущенка, мешок картошки, но мы готовились к зимовке и все перенесли в казарму. Хотя по правилам на борту полагалось держать НЗ на десять суток...

 

Около девяти утра шторм усилился, трос оборвался, нас понесло на скалы, но мы успели сообщить командованию, что вместе с экипажем "Т-97" попробуем укрыться на восточной стороне залива, где ветер тише. После этого рацию залило, и связь с берегом пропала. Старались держать вторую баржу в поле зрения, но в снегопад видимость упала почти до нуля. В семь вечера ветер резко переменился, и нас потащило в открытый океан. Еще часа через три мотористы доложили, что запасы топлива в дизелях на исходе. Я принял решение выброситься на берег. Шаг рискованный, но выбора не оставалось. Первая попытка оказалась неудачной: столкнулись со скалой под названием Чертова сопка. Чудом не разбились, смогли проскочить между камней, хотя пробоину получили, вода стала затапливать машинное отделение. За скалой начинался песчаный берег, на него я и направил баржу.

 

Мы почти дошли, уже касались днищем грунта, но тут закончилась солярка, двигатели заглохли, и нас понесло в океан.

- А если вплавь?

- Самоубийство! Вода ледяная, высокая волна, минусовая температура... И пару минут не продержались бы на поверхности.Да нам и мысль в голову не приходила о том, чтобы бросить баржу. Разве можно разбазаривать казенное имущество?!

 

Стать на якорь при таком ветре не получилось бы, да и глубина не позволяла. К тому же на барже все обледенело, цепи смерзлись. Словом, ничего не оставалось, как смотреть на исчезающий вдали берег. Снег продолжал идти, но в открытом океане волна чуть снизилась, не так трепала.

 

Страха мы не испытывали, нет. Все силы бросили на откачку воды из машинного отделения. С помощью домкрата залатали пробоину, устранили течь. Утром, когда рассвело, первым делом проверили, что у нас с едой. Буханка хлеба, немного гороха и пшена, ведро перемазанной мазутом картошки, банка с жиром. Плюс пара пачек "Беломора" и три коробка спичек. Вот и все богатство. Пятилитровый бачок с питьевой водой разбился в шторм, пили техническую, предназначенную для охлаждения дизелей. Она была ржавая, но главное - пресная!

 

Сперва рассчитывали, что нас быстро найдут. Или ветер переменится, пригонит баржу к берегу. Тем не менее я сразу ввел жесткие ограничения по еде и воде. На всякий случай. И оказался прав.

 

27 ЯНВАРЯ. ИМЕНИННЫЙ ТОРТ

В обычных условиях командир не должен стоять на камбузе, это обязанность рядовых, но на второй или третий день Федотов стал кричать, что мы умрем с голоду, вот ребята и попросили, чтобы я взял все в свои руки, контролировал ситуацию.

- Вам доверяли больше, чем себе?

- Наверное, им так было спокойнее... Ели раз в сутки. Каждому доставалось по кружке супа, который я варил из пары картофелин и ложки жира. Еще добавлял крупу, пока не закончилась. Воду пили трижды в день - по крохотному стаканчику из набора для бритья. Но вскоре и эту норму пришлось урезать вдвое.

 

На такие меры экономии я решился, случайно обнаружив в рубке обрывок газеты "Красная Звезда", где сообщалось, что в указанном районе Тихого океана Советский Союз будет проводить запуски ракет, поэтому из соображений безопасности до начала марта там запрещено появляться любым судам - гражданским и военным. К заметке прилагалась схематичная карта региона. Мы с парнями по звездам и направлению ветра прикинули и поняли, что... дрейфуем аккурат в эпицентр ракетных испытаний. А значит, была вероятность, что нас искать не станут.

 

- Так и получилось?

- Да, как потом оказалось. Но мы-то надеялись на лучшее, не знали, что на второй же день на берег Итурупа выбросило спасательный круг с нашей баржи и разбитый ящик из-под угля с бортовым номером "Т-36". Обломки нашли и решили, что мы погибли, налетев на скалы. Родным командование отправило телеграммы: так, мол, и так, ваши сыновья пропали без вести.

 

Хотя, может, никто и не думал напрягаться, организовывая масштабные поиски. Из-за несчастной баржи отменять пуск ракет? Успешные испытания для страны были гораздо важнее четверых исчезнувших солдат...

 

А мы продолжали дрейфовать. Мысли все время крутились вокруг еды. Я стал варить суп раз в два дня, используя одну картофелину. Правда, 27 января в свой день рождения Крючковский получил повышенный паек. Но Толя отказался в одиночку есть дополнительную порцию и пить воду. Мол, именинный торт делят между всеми гостями, поэтому угощайтесь!

 

Как ни пытались растянуть припасы, 23 февраля закончились последние. Такой вот праздничный обед в честь Дня Советской Армии получился...

 

Знаете, за все время никто не попытался стащить что-то с общего стола, урвать лишний кусок. Да это не получилось бы, если честно. Все было наперечет. Пробовали есть мыло, зубную пасту. С голодухи все сгодится! Чтобы не думать без конца о жратве и не сойти с ума, я старался загрузить ребят работой. В начале рейда недели две - день за днем! - пытались вычерпать воду из трюма. Под ним располагались цистерны с топливом, теплилась надежда: вдруг там осталась солярка и мы сможем запустить двигатели. В светлое время суток гремели ведрами, сколько было сил, в темноте открывать люк не решались, чтобы не допустить разгерметизации отсека, а за ночь забортная вода опять накапливалась - осадка-то баржи чуть выше метра.

 

Сизифов труд! В итоге добрались до горловин цистерн, заглянули внутрь. Увы, топлива не обнаружили, лишь тонкую пленку на поверхности. Задраили все наглухо и больше туда не совались...

 

7 МАРТА. ПРОТИВОСТОЯНИЕ С АМЕРИКОЙ

- Счет дням вели?

- У меня были часы с календарем. Поначалу даже катерный журнал заполнял: настроение экипажа, чем кто занимался. Потом писать стал реже, поскольку ничего нового не происходило, болтались где-то в океане, да и все. Спасли нас 7 марта, а не 8-го, как мы решили: просчитались на сутки, позабыв, что год високосный и в феврале 29 дней.

 

Лишь на последнем отрезке дрейфа потихоньку начала отъезжать "крыша", пошли галлюцинации. Мы почти не выходили на палубу, лежали в кубрике. Сил совсем не осталось. Пытаешься подняться, и словно получаешь удар обухом по лбу, чернота в глазах. Это от физического истощения и слабости. Голоса какие-то слышали, звуки посторонние, гудки кораблей, которых в действительности не было.

 

Пока могли шевелиться, пробовали ловить рыбу. Точили крючки, мастерили примитивные снасти... Но океан бушевал почти без перерыва, за все время ни разу не клюнуло. Какая дура полезет на ржавый гвоздь? А мы и медузу съели бы, если бы вытащили. Правда, потом вокруг баржи стали кружить стаи акул. Метра по полтора в длину. Мы стояли и смотрели на них. А они - на нас. Может, ждали, что кто-нибудь за борт без сознания свалится?

 

К тому времени мы уже съели ремешок от часов, кожаный пояс от брюк, взялись за кирзовые сапоги. Разрезали голенище на кусочки, долго кипятили в океанской воде, вместо дров используя кранцы, автомобильные покрышки, прикованные цепями к бортам. Когда кирза чуть размякала, начинали жевать ее, чтобы хоть чем-то живот набить. Иногда обжаривали на сковородке с техническим маслом. Получалось что-то вроде чипсов.

- В русской народной сказке солдат кашу из топора варил, а вы, значит, из сапога?

- А куда деваться? Обнаружили кожу под клавишами гармошки, маленькие кружочки хрома. Тоже съели. Я предложил: "Давайте, ребята, считать это мясом высшего сорта..."

 

Поразительно, но даже расстройствами желудка не маялись. Молодые организмы все переваривали!

До самого конца не было ни паники, ни депрессии. Уже потом механик пассажирского теплохода "Куин Мэри", на котором мы после спасения плыли из Америки в Европу, рассказывал, что оказывался в подобной ситуации: его судно в сильный шторм на две недели осталось без связи. Из тридцати человек экипажа несколько погибли. Не от голода, а из-за страха и постоянных драк за пищу и воду... Да разве мало случаев, когда моряки, оказавшись в критической ситуации, с ума сходили, бросались за борт, съедали друг друга?

- Как вас нашли американцы?

- Первый корабль мы заметили только на сороковые сутки. Далеко, почти на горизонте. Махали руками, кричали - без толку. Тем же вечером увидели огонек в отдалении. Пока разводили костер на палубе, судно скрылось вдали. Еще через неделю мимо прошли два корабля - тоже безрезультатно. Последние дни дрейфа были очень тревожными. У нас оставалось полчайника пресной воды, один сапог да три спички. С такими запасами протянули бы пару суток, вряд ли больше.

 

7 марта услышали какой-то шум снаружи. Сначала решили: опять галлюцинации. Но не могли же они начаться одновременно у четверых? С трудом выбрались на палубу. Смотрим - над головами кружат самолеты. Набросали на воду сигнальных ракет, пометили район. Потом вместо самолетов появились два вертолета. Спустились низко-низко, кажется, рукой дотянуться можно. Тут уже мы окончательно поверили, что мучениям конец, помощь пришла. Стоим, обнявшись, поддерживаем друг друга.

 

Из люков высунулись пилоты, сбросили веревочные трапы, показывают знаками, как подниматься, что-то кричат нам, а мы ждем, когда кто-нибудь спустится на баржу, и я как командир поставлю свои условия: "Дайте продукты, топливо, карты, и мы сами домой доберемся". Так и переглядывались: они - сверху, мы - снизу. Вертолеты повисели-повисели, топливо кончилось, они улетели. Их сменили другие. Картина та же: американцы не спускаются, мы не поднимаемся. Смотрим, авианосец, с которого вертолеты взлетели, разворачивается и начинает удаляться. И вертолеты следом. Может, американцы подумали, что русским нравится болтаться посередине океана?

 

В этот момент мы по-настоящему струхнули. Поняли: сейчас сделают нам ручкой и - тю-тю. Хотя даже тогда мысли не было, чтобы бросить баржу. Пусть хоть на борт к себе поднимают! Из последних сил начали подавать американцам знаки, мол, дурака сваляли, не бросайте на погибель, заберите. К счастью, авианосец вернулся, подошел поближе, с капитанского мостика на ломаном русском нам прокричали: "Рomosh vam! Pomosh!" И опять вертолеты в небо подняли. На этот раз мы не заставляли себя уговаривать. Я влез в спущенную на палубу люльку и первым поднялся на борт вертолета. Мне сразу сунули в зубы сигарету, я с удовольствием закурил, чего не делал много дней. Потом и ребят подобрали с баржи.

 

16 МАРТА. СТАТЬЯ В "ИЗВЕСТИЯХ"

На авианосце тут же повели на кормежку. Налили по миске бульона, дали хлеб. Мы взяли по небольшому кусочку. Показывают: берите еще, не стесняйтесь. Но я парней сразу предупредил: хорошего - понемногу, поскольку знал, что с голодухи нельзя обжираться, это плохо заканчивается. Все-таки вырос в Поволжье в послевоенное время...

- Наверное, до сих пор не оставляете в тарелке несъеденный кусок, выбираете до крошки?

- Наоборот, во вкусах я привередлив: то не ем, это не хочу. Скажем, вареные овощи так и не полюбил - морковку, капусту, свеклу... Страха голода у меня не было и нет.

 

Но продолжу рассказ про первые часы на авианосце. Американцы выдали чистое белье, бритвенные приборы, отвели в душ. Только я начал мыться и... рухнул без сознания. Видимо, организм 49 суток работал на пределе, а тут напряжение спало, и сразу такая реакция.

 

Очнулся через три дня. Первым делом поинтересовался, что с баржей. Санитар, присматривавший за нами в корабельном лазарете, лишь плечами пожал. Тут у меня настроение и упало. Да, здорово, что живы, но кого мы обязаны благодарить за спасение? Американцев! Если не злейших врагов, уж точно не друзей. Отношения у СССР и США в тот момент были не ахти. Холодная война! Словом, впервые за все время я откровенно сдрейфил. На барже так не боялся, как на американском авианосце.

 

Остерегался провокаций, опасался, что нас в Штатах оставят, не разрешат вернуться домой. А если отпустят, что ждет в России? Не обвинят ли в измене Родине? Я же советский солдат, комсомолец и вдруг попал в пасть акулам мирового империализма...

 

Сказать по совести, американцы относились к нам исключительно хорошо, даже специально вареники с творогом сварили, о которых мы мечтали на барже. Коком на авианосце служил потомок эмигрантов с западной Украины, он знал толк в национальной кухне... И все же в первые дни после спасения я всерьез подумывал о самоубийстве, примерялся к иллюминатору, хотел выброситься. Или на трубе повеситься.

- А правда, что к вашим родителям приходили с обыском, пока вы дрейфовали?

 

- Об этом я узнал через 40 лет! В 2000 году пригласили в родные края, в Самарскую область, устроили что-то вроде торжеств по случаю юбилея плавания. В райцентре Шентала ведь и улица моего имени есть...

После окончания официальной части ко мне подошла женщина и, сильно смущаясь, попросила прощения за мужа-милиционера, который вместе с особистами в 60-м шастал у нас в доме по чердакам да подвалам. Наверное, думали, что мы с ребятами дезертировали, уплыли на барже в Японию. А я и не догадывался об обыске, родители ничего тогда не сказали. Они всю жизнь были скромными людьми, тихими. Я самый младший в семье, еще есть две сестры, живут в Татарии. Старший брат давно умер.

 

Что я нашелся, не погиб и не пропал без вести, в марте 60-го родные услышали по "Голосу Америки". Точнее, не они сами, а соседи прибежали и сказали, мол, про вашего Витьку по радио передают. Асхатом меня звали только домашние, а остальные именовали Виктором. И на улице, и в школе, и потом в армии...

 

Кинохроника, снятая на авианосце "Кирсардж" в 1960 году. 

Американцы сразу сообщили, что выловили в океане четверых русских солдат, а наши власти неделю решали, как реагировать на новость, что с нами делать. Вдруг мы предатели или перебежчики? Лишь на девятый день, 16 марта, в "Известиях" на первой полосе появилась заметка "Сильнее смерти"...

 

К этому времени мы успели дать пресс-конференцию. Прямо на борту авианосца. С Гавайских островов прилетел переводчик, неплохо знавший русский, с ним - несколько десятков журналистов. С телекамерами, фотоаппаратами, прожекторами... А мы - деревенские парни, для нас это все дико. Может, поэтому и разговор получился коротким. Посадили нас в президиум, мороженое каждому принесли. Какой-то корреспондент спросил, говорим ли по-английски. Вскочил Поплавский: "Thank you!" Все рассмеялись.

 

Потом поинтересовались, откуда мы родом, из каких мест. Ребята ответили, я тоже сказал, и вдруг у меня из носа ручьем хлынула кровь. Наверное, от волнения или перенапряжения. На том пресс-конференция и закончилась, толком не начавшись. Отвели обратно в каюту, поставили у дверей часовых, чтобы никто без спросу не ломился.

 

Правда, в Сан-Франциско, куда мы прибыли на девятые сутки, пресса свое наверстала, сопровождала на каждом шагу. О нас и по американскому телевидению рассказывали. Я раньше про это чудо техники лишь слышал, а тут включаю - идет сюжет о нашем спасении. Мы обросшие, исхудавшие... Я почти 30 килограммов сбросил, и ребята примерно по столько же. Помню, потом показывали "фокус": становились втроем и обхватывали себя одним солдатским ремнем.

 

ГОД СПУСТЯ. ПОЛЕТ ГАГАРИНА.

Принимали нас в Штатах по высшему разряду! Мэр Сан-Франциско подарил символические ключи от города, произвел в почетные жители. Ко мне потом в Союзе девушки долго приставали с расспросами: "А правда, что ключ золотой?" Не станешь ведь объяснять: нет, деревянный, золотистой краской покрытый... В посольстве нам выдали по сто долларов на карманные расходы. Я набрал подарков маме, отцу, сестрам. Себе ничего не взял. Отвели в модный магазин и приодели: купили каждому пальто, костюм, шляпу, галстук. Правда, в узких брюках и остроносых туфлях дома я ходить не решился, не понравилось, что стали обзывать стилягой. Брюки отдал брату Мише, а ботинки - Крючковскому. Тот родным отправил. Еще нам подарили яркие трусы с ковбоями. Сейчас бы запросто носил, а тогда дико стеснялся. Потихоньку запихнул за батарею отопления, чтобы никто не видел.

По пути из Сан-Франциско в Нью-Йорк каждому подарили в самолете по шкалику виски. Я пить не стал, привез домой, брату отдал. Кстати, на авианосце был забавный эпизод, когда переводчик принес нам две бутылки русской водки. Говорит: по вашей просьбе. Мы сильно удивились, а потом посмеялись. Видимо, хозяева перепутали воду и водку...

 

- Остаться за океаном не предлагали?

- Спрашивали аккуратно, не боимся ли возвращаться. Мол, если хотите, предоставим убежище, условия создадим. Мы категорически отказывались. Боже упаси! Советское патриотическое воспитание. До сих пор не жалею, что не соблазнился никакими предложениями. Родина одна, другой мне не надо. Про нас потом и говорили: эти четверо прославились не тем, что гармошку съели, а что в Штатах не остались.

В Москве в первые дни опасался, как бы не упекли на Лубянку, не упрятали в Бутырку, не начали пытать. Но в КГБ нас не вызывали, допросов не устраивали, наоборот, встретили у трапа самолета с цветами. Вроде бы даже звание Героев Советского Союза хотели дать, но все ограничилось орденами Красной Звезды. Мы и этому были рады.

 

- А за границей вы потом бывали?

- В Болгарии. Два раза. Ездил в Варну в гости к знакомому, жил у него с женой. Но это уже значительно позже. А тогда, в 60-м, у нас началась веселая жизнь. Когда прилетели в Москву, нам выдали программку: в девять утра быть в Доме радио, в одиннадцать - на телевидении на Шаболовке, в два часа - встреча с пионерами на Ленинских горах... Помню, ехали по городу, а вдоль улиц - плакаты: "Слава отважным сынам нашей Родины!" Утром у гостиницы ЦДСА садились в присланную машину, вечером возвращались в свои номера. Никакого инструктажа, о чем говорить. Каждый рассказывал что хотел.

 

Нас принял министр обороны маршал Малиновский. Подарил всем штурманские часы ("Чтобы больше не заблудились"), присвоил мне звание старшего сержанта, дал каждому двухнедельный отпуск на родину. Погостили мы дома, встретились в Москве и отправились в Крым, в военный санаторий в Гурзуфе. Опять все по первому классу! Там генералы да адмиралы отдыхали - и вдруг мы, солдаты! Номера с видом на Черное море, питание усиленное... Позагорать, правда, не получилось. Только разденешься, туристы со всех сторон бегут с фотоаппаратами. Просят снимок на память и автограф. Уже прятаться от людей стали...

В Гурзуфе нам предложили поступать в училище ВМФ в Ломоносове под Ленинградом. Все, кроме Федотова, согласились.

 

- Страх перед морем не возник после полуторамесячного дрейфа?

- Абсолютно никакого! Другое волновало: у нас было по 7-8 классов образования, вступительные экзамены мы сами не сдали бы. Месяц ударно занимались с прикрепленными преподавателями русским языком и математикой, кое-какие пробелы в знаниях заполнили, и все же зачисление прошло в льготном режиме. Политуправление похлопотало... И потом, откровенно говоря, учились мы так себе. "Хвосты" случались, зачеты не с первого раза сдавали. На занятия мы ведь ходили в перерывах между выступлениями. Я даже делегатом съезда комсомола успел побывать.

 

- Долго вокруг вас водили хороводы?

- Считай, до полета Юрия Гагарина мы шумели, а потом у страны и всего мира появился новый герой. Конечно, мы и приблизиться не могли к его славе. Даже не пытались.

- А встречались с космонавтом номер один?

- Как-то обедали вместе. Но это нельзя считать знакомством. Правда, в модной тогда детской считалке наши фамилии стояли рядом:

"Юрий - Гагарин.
Зиганшин - татарин.
Герман - Титов.
Никита - Хрущев".

Про нашу четверку сняли художественный фильм, Владимир Высоцкий написал к нему песню.

 

Стиляги переложили на рок-н-ролльный мотив американский шлягер: "Зиганшин-буги, Зиганшин-рок, Зиганшин съел второй сапог".

 

 

Хемингуэй приветственную телеграмму мне присылал. Лежала дома, а потом затерялась. От Алена Бомбара письмо приходило, от Тура Хейердала. Конечно, приятно, что великие люди слышали мое имя, но я понимал: мы с ребятами своей славой обязаны стечению обстоятельств. Так сложилось. Хотя и сегодня не забывают. Пару лет назад какой-то чудак написал художественную повесть "Баржа Т-36". Нафантазировал всяких глупостей, насочинял муру! Подарили книжку, я пролистал ее и даже читать не стал. На полке в шкафу валяется...

 

Был момент, начал крепко выпивать. Научили. У нас ведь как? Любая встреча заканчивается застольем. А звали часто. Сперва мое выступление, потом банкет. И отказать людям нельзя, обижаются... Но в последние 20 лет ни капли спиртного в рот не беру. Даже пиво не пью. Спасибо медицине, помогла.

 

55 ЛЕТ СПУСТЯ. ПОЧЕТНЫЙ ГРАЖДАНИН

Вы вот говорите: те 49 дней - главное событие жизни. Да, эпизод яркий, с этим не поспоришь. Но у кого-то и такого нет. Люди умирают, что называется, не родившись. И самим вспомнить нечего, и их никто не знает.

А наша четверка, как ни крути, и после того дрейфа жила достойно. Судьба, конечно, побросала, но не сломала. Я с марта 1964 года по май 2005-го бороздил воды Финского залива. Сорок один год прослужил на одном месте. В аварийно-спасательном дивизионе Ленинградской военно-морской базы. Как говорится, в тридцатиминутной готовности. Суда, правда, менял. Сначала работал с пожарными, потом с водолазами. Много было разных историй. В Москву на парад в честь Дня ВМФ четырежды ходил. Одиннадцать суток по рекам и каналам шли, месяц репетировали, чтобы выдать перед ВИП-зрителями струю воды высотой сто метров. С Северного флота боевую подлодку на парад специально тащили! Впрочем, это уже для другого рассказа...

 

Федотов служил в речфлоте, плавал по Амуру. Кстати, о том, что у него родился сын, Иван узнал, когда нас американский авианосец подобрал. Вернувшись в Москву и получив отпуск, сразу рванул на Дальний Восток к семье...

 

Поплавский, окончив училище в Ломоносове, никуда уезжать не стал, там и осел навсегда. Участвовал в экспедициях в Средиземном море, Атлантике, вел наблюдение за космическими аппаратами. Он, как и Федотов, к сожалению, уже умер. Остались мы с Крючковским. Толя после учебы попросился на Северный флот, но пробыл там недолго - жена приболела и он перебрался на родную Украину, в Киев. Всю жизнь проработал на судостроительном заводе "Ленинская кузница". В последний раз мы виделись в 2007 году. Летали на Сахалин. Сделали нам такой подарок - пригласили. Пробыли неделю.

 

- Опять штормило?

- Не то слово! По программе планировался полет на Курилы, но аэродром Итурупа три дня не принимал. Летчиков почти уговорили, но в последний момент они отказались, говорят, мы же не самоубийцы. Полосу на Итурупе японцы строили для камикадзе: тем важно было взлететь, о посадке не думали...

Так больше и не довелось побывать в местах, в которых мы служили. Теперь не выберемся. Здоровья нет, да и дорогу некому оплачивать. Крючковский в конце прошлого года перенес инсульт, долго лежал в госпитале, я тоже на аптеку работаю, хронических болячек развелось без счета. Хотя до 70 лет держался, почти не хворал. Пенсии не хватает, на лодочной станции сторожу, частные яхты да катера охраняю. Живу с дочкой и внуком Димой. Жену Раю похоронил семь лет назад. С Крючковским иногда созваниваемся, стариковскими новостями обмениваемся.

- О политике говорите?

- Не люблю этого. Да и что обсуждать? Была одна страна, которую развалили. Теперь вот на Украине война... Когда-нибудь она закончится, только, боюсь, нам не дожить.

Я теперь дальше Стрельны почти не выбираюсь.

- Вы же почетный житель города?

- Да, не только Сан-Франциско... В 2010 году избрали. Сначала Владимира Путина, потом - меня. Удостоверение N 2 выдали. Правда, звание в буквальном смысле почетное, никаких льгот не предполагает. Даже на оплату коммунальных услуг. Но я не жалуюсь. Вот на пятидесятилетие дрейфа мне холодильник подарили. Импортный, большой...

 

P.S. Все думаю над вашим вопросом о главном событии жизни. Честно говоря, лучше бы их не было, тех сорока девяти дней. Во всех смыслах - лучше. Если бы тогда нас не унесло в море, после службы вернулся бы я в родную Шенталу и продолжал бы работать трактористом. Именно тот шторм сделал из меня моряка, всю жизнь перевернул...

А с другой стороны, о чем бы мы с вами разговаривали сегодня? Да и не приехали бы вы ко мне. Нет, глупо сожалеть.

Куда несло, туда, как говорится, и вынесло...

ссылка

 

Изменено 16 декабря, 2016 пользователем Пончик

[Пончик]

Цитата

 

...Но древние мексиканцы прекрасно осознавали опасность для самих себя и для своей цивилизации, которая заключается в алкогольном опьянении (азиаты алкоголизируются крайне быстро- прим. я). Возможно, никогда в истории ни одной культуры перед этой опасностью не воздвигали более суровых барьеров. «Напиток, именуемый октли, — заявил император, обращаясь к народу после своего избрания, — есть корень и первопричина всякого зла и всякой погибели, ибо октли и пьянство суть причина всех раздоров и всех разногласий, бунтов и мятежей в городах и царствах. Это словно смерч, который всё разрушает и уничтожает. Это словно губительная буря, приносящая с собой все несчастья. Именно от пьянства начинаются прелюбодеяния, изнасилования, совращение юных девушек и кровосмешение, кражи, преступления, заклятия и ложные свидетельства, слухи, клевета, смута и драки. Все это вызвано октли и пьянством».

По мере изучения письменных источников возникает такое чувство, что индейцы, ясно осознавая собственную склонность к алкоголизму, совершенно сознательно решили бороться с этой напастью, с самими собой, проводя невероятно суровую репрессивную политику. «Никто не пил вина (октли), только те, кто были уже стары, попивали его втайне, немного, не доходя до опьянения. Если человек показывался пьяным на людях, или если его застигали за выпивкой, или если он валялся на улице мертвецки пьян, или если ходил, распевая (песни) или в сопровождении других пьяниц, то если он был простолюдином, его наказывали, забивая до смерти, или душили на глазах у всех молодых людей (квартала) в назидание им и чтобы заставить их остерегаться пьянства. Если пьяница был знатным, его душили тайно».

Законы против публичного пьянства были жестоки: по распоряжению Несауалькойотля, жреца, застигнутого пьяным, сановника, чиновника или посла, явившегося пьяным во дворец, наказывали смертью; сановника, напившегося «тихо», тем не менее наказывали, лишая должностей и титулов. Простолюдину, застигнутому подвыпившим, в первый раз обривали голову на площади под шуточки толпы; во второй раз его ждала смерть, как и знатных граждан, застигнутых впервые. В данном случае мы видим крайне жестокую защитную реакцию общества на столь же непреодолимую тенденцию: время показало, что как только завоевание обрушило моральные и юридические устои мексиканской цивилизации, алкоголизм принял среди индейцев чудовищный размах.

Однако даже у такой карательной системы должен был быть «защитный клапан». Октли не находился под полным запретом. Старики и старухи могли его пить, в частности, по случаю некоторых праздников, и даже не было ничего страшного в том, что они опьянеют. Когда, например, праздновали «крещение» ребенка, «ночью старики и старухи собирались, чтобы выпить октли и опьянеть. Собираясь предаться пьянству, они ставили перед собой кувшин октли и виночерпий разливал его в калебасы и давал каждому по очереди… И когда видел, что гости еще не пьяны, то снова наливал им выпить в обратном порядке, начиная слева. Опьянев, они принимались петь… другие не пели, но переговаривались со смехом и отпускали остроты и громко хохотали, услышав шутку». Такое впечатление, что мексиканцы решили поступиться малым, предоставив наслаждаться выпивкой тем, кто уже отошел от активной жизни, и воздвигая при этом перед молодыми и зрелыми людьми преграду из жестоких наказаний.

 

 

[Пончик]

Цитата

 

Мурманский моряк выкладывает фото самых странных рыб, пойманных его траулером

Пользователь твиттера Роман Федорцов, работающий на рыболовецком траулере, выкладывает в свой микроблог фотографии необычных рыб, попадающих в сети судна. В его коллекции десятки различных снимков из разных частей света.

Бывалых рыбаков такие снимки могут и не удивить, однако для рядового пользователя интернета внешний вид иных морских гадов будет откровением. Федорцов показывает, как выглядят акулы Баренцева моря, глубинные обитатели с недоразвитым зрением или огромная рыба-луна, пойманная у побережья Марокко.

Идентифицировать некоторых рыб не получается даже на общем совете моряков.

 

Иные экземпляры вызывают недоумение даже у повидавшего виды морского волка.

 

Милые рыбки тоже попадаются в сети траулера.

 

 

А некоторые "экспонаты" похожи на персонажи нового фильма о "Чужом".

 

 

 

 

 

[lugovay]

Пончик  Страсть какая. Кто  ж такие жуткие фото на ночь глядя выкладывает.

[Пончик]

Да ну, милые безобидные местами зверюшки.

И вкусные, небось.