Исторические факты

[_1_]

С привязкой к истории: 

Какой-то пустяк может спасти вам жизнь.

Может быть, вы знаете, что руководитель одной из крупных компании выжил в атаке 11 сентября, потому что повел своего сына первый раз в детский сад.

Другой парень остался жив, так как была его очередь идти за пончиками.

Одна женщина опоздала, потому что ее будильник не прозвенел вовремя.

Кто-то опоздал, застряв в пробке на автостраде Нью-Джерси.

Один из них опоздал на автобус.

Одна женщина пролила кофе на одежду, и ей нужно было время, чтобы переодеться.

У кого-то не заводилась машина, кто-то вернулся, чтобы ответить на телефонный звонок.

У другого ребенок тянул резину и не был готов вовремя.

Один не мог поймать такси.

То, что особо впечатлило меня, это мужчина, который надел тем утром новые туфли, добирался до работы различными средствами, но прежде чем попасть туда, заработал на ноге мозоль. Он остановился в аптеке, чтобы купить лейкопластырь! Вот почему он сейчас живой.

Теперь, когда я застреваю в пробке, не успеваю на лифт, возвращаюсь, чтобы ответить на телефонный звонок… Когда случаются все эти мелочи, которые раздражают меня, я думаю про себя, что это именно то место, где Бог хочет, чтобы я находился в данный момент. В следующий раз, когда вам кажется, что утро идет не так, дети одеваются медленно, вы не можете найти ключи от машины, стоите на каждом светофоре, не расстраивайтесь и не выходите из себя - может так нужно?

Изменено 22 декабря, 2015 пользователем _1_

[_1_]

В 1873 году Насреддин–шах Каджар путешествуя по Европе, заехал в Санкт–Петербург, где впервые увидел балет. Он был поражен настолько, что по приезду домой велел одеть похожим образом весь свой гарем, а ведь на востоке красивая женщина измерялась в килограммах.

На фотографии любимая жена шаха — Ансиодолла.

[_1_]

Когда немцы в годы Второй мировой войны заняли Голландию, они отбирали у местного населения велосипеды и топили их в каналах с целью ограничить передвижение и воспрепятствовать партизанам. Оставшиеся велосипеды гитлеровцы реквизировали при отступлении из Голландии. И вот спустя 60 лет на футбольных матчах Германия — Голландия частенько звучит бодрая речевка "ik wil mijn fiets terug!" (верните мой велосипед!).

[_1_]

Самый странный матч в истории футбола сыграли Барбадос и Гренада в 1994 году. Чтобы занять первое место, Барбадосу надо было победить, причём с разницей, как минимум, в два мяча.
Шла 83-я минута, счёт – 2:1, что Барбадос совершенно не устраивало. И тогда отчаянные барбадосцы придумали совсем уж парадоксальный ход – забили гол в свои собственные ворота! Чем заработали аж 30 минут добавленного времени.

Этого Барбадосу хватило, чтобы забить, а забитый в добавленное время гол, по правилам, считался «золотым» и приравнивался к двум.

Оторопевшие гренадцы побежали в ответ забивать гол в свои ворота, а Барбадосу пришлось теперь стоять на страже и своих, и чужих ворот.

В конце концов, план Барбадоса сработал. Матч закончился со счетом 4:2 в его пользу.

[_1_]

Очередной забытый Герой.

Этот человек ценой своей жизни в 1986 году предотвратил радиоактивное заражение Атлантического океана и, как следствие, - ядерную войну с США. По мотивам этой трагической истории Кэтрин Бигелоу в 2002 году снят фильм "К-19".

Сергей Анатольевич Преминин (1965 — 1986) — матрос, трюмный машинист ракетного подводного крейсера «К-241» (город Гаджиево Мурманской области) Краснознамённого Северного флота.

Сергей Преминин родился 18 октября 1965 года в деревне Скорняково Великоустюгского района Вологодской области. Проходил службу на подводном ракетном крейсере стратегического назначения в качестве спецтрюмного матроса седьмого реакторного отсека.

Третьего октября атомная подводная лодка К-219 несла боевое патрулирование в Атлантическом океане в 480 милях к востоку от Бермудских островов. Это был ракетный подводный крейсер стратегического назначения, вооружённый баллистическими ракетами. В 05 часов 38 минут при совершении манёвра по глубине в ракетной шахте №6 произошёл взрыв. Крышку шахты сорвало. В отсек под напором пошла вода, произошло короткое замыкание, возник пожар.

Несмотря на это, загазованность в несколько раз превысила норму, был потерян контроль за обоими ракетными и реакторными отсеками, утрачена радиосвязь. В 18.50 сработала аварийная защита реактора. Но из – за отсутствия электроэнергии в корабельной сети компенсирующие решётки не опустились на нижние концевики. Это могло привести к неуправляемому разгону реактора и, как следствие, его взрыву. Единственный выход из критической ситуации – заглушить реактор вручную. В отсек отправились старший лейтенант Николай Беликов и спецтрюмный матрос Сергей Преминин. Они работали ключом ручного опускания компенсирующих решёток по очереди.

Из – за высокой температуры (около 70 С) Беликов потерял сознание и был выведен из отсека, Сергей Преминин продолжил работу в одиночку. Он выполнил задачу - все решётки легли на нижние концевики, надёжно заглушив реактор. Однако выйти из отсека Сергей не смог – возросшим давлением прижало переборочную дверь, а сил ему не хватило даже на то, чтобы повернуть вентиль и сравнять давление между седьмым и восьмым отсеками. Все, кто находились в восьмом отсеке, отчаянно пытались открыть заклиненную дверь. Безрезультатно. Для Сергея Преминина последним пристанищем стал реакторный отсек атомохода с невыносимой жарой.

Масштаб катастрофы, в случае взрыва реактора, трудно преувеличить: на лодке находились баллистические ракеты с ядерными зарядами. Почти наверняка всё побережье Америки было бы поражено радиацией, а океанские течения и ветра разнесли бы радиоактивное заражение по Атлантике.

Атомная подводная лодка К-219 Северного флота затонула в 11 часов 03 минуты московского времени 6 октября 1986 года в Саргассовом море Атлантического океана. Спасённый экипаж сначала был доставлен на Кубу, а затем в Москву.

Сергей Преминин - Герой Российской Федерации (награжден 7 августа 1997, посмертно).

Изменено 24 декабря, 2015 пользователем _1_

[_1_]

ТАНКОВАЯ ДУЭЛЬ

Хорошо известно, что во время войны случались дуэли один на один лётчиков - асов. Но бывали и танковые дуэли.

Разгар боёв на Курской дуге. Июль 1943-го.
– Эй, русский, эй, Сашка, ты еще живой? Я думал, что ты сгорел в своем танке… Еще сгоришь. Я буду поджигать тебя, пока тебе не будет могила, – доносился чужой голос из рации.
Командир «тридцатьчетверки» старшина Александр Милюков опешил. Что за чушь собачья?Кто это? А рация продолжала доносить с хрипотцой голос:
– На твоем колхозном тракторе только в могилу. Ну что выйдешь на нем один на один против моей «Пантеры»? Один на один, по-рыцарски...
– Ах, это ты, гад, мать твою?!., – чертыхнулся старшина Милюков, поняв, с кем имеет дело. Волну радиостанции его танка отыскал фашист. Да не простой, ас, «хитрющий», как его прозвали в экипаже.
– Я готов, – Александр перед этим щелкнул тумблером. – Посмотрим чья возьмет, фашист недобитый.
– Выходи на дуэль сейчас. Только завещание напиши, а то не найдут, твоя страна очень широка, узнал, когда русский учил...
– Сам ... о завещании побеспокойся ..., – уже не говорил, а кричал Милюков, матеря немца, что называется, на чем свет стоит.

Немец умолк, умолк и Милюков и стал ждать, что скажут члены экипажа. Гитлеровец-то в более выгодных условиях, 76-мм пушка Т-34 не брала лобовую броню «Пантеры», а немецкий танк мог сжечь «тридцатьчетверку» чуть ли не с двух километров, а с тысячи метров уж наверняка.
Да, дело обстояло так, а не иначе...

25 ноября 1941 года министерство вооружений и боеприпасов рейха поручает фирмам «Даймлер-Бенц» и MAN выпустить машину, превосходящую советский средний чудо-танк Т-34 (который произвёл большое впечатление на технарей немцев)по вооружению и бронированию. Немецкая «тридцатьчетверка» ( танк T-V «Пантера») имела массу 35 тонн, 75-мм пушку с длиной ствола 70 калибров(т-34, 76мм ,41,5 калибров)максимальную скорость передвижения 46 км в час(т-34 ,54км), бронирование: лоб – 80(т-34,45мм) и борт – 60 мм(т-34,45мм). Мощность двигателя – 650...700 лошадиных сил(т-34, 500 лс).

Итак, командир немецкого танка T-V «Пантера» выходит на волну радиостанции одного Т-34 из танковой бригады Воронежского фронта, называет любимую «тридцатьчетверку» колхозным трактором и предлагает командиру советского танка рыцарскую дуэль – один на один. Наши танкисты принимают вызов.

Звучит команда «по местам!». «Тридцатьчетверка» Милюкова стрелой, по другому и не скажешь, вылетает на исходную. Велик риск вступить в поединок один на один с экипажем, имеющим на вооружении более мощную пушку. Но когда еще можно встретиться с «хитрющим», расквитаться с ним. Расквитаться было за что. В недавнем бою именно его «Пантера» двумя снарядами прошила «тридцатьчетверку». Экипаж Милюкова ее проворонил, она внезапно выползла из второго эшелона и открыла прицельный огонь. Тогда все чудом остались живы. Известно, что за одного битого двух небитых дают. Во втором бою уже ловушку запомнившейся нашим танкистам «Пантере» устроил экипаж Милюкова. Но не тут-то было. Как ни старался командир орудия сержант Семен Брагин, как ни материл его Милюков, снаряды шли мимо. Уворачивался немец, да так ловко, что все поняли – за рычагами «Пантеры» ас. Впрочем, другому не позволили бы постоянно пастись во втором эшелоне, не позволили быть свободным охотником. Заряжающий рядовой Григорий Чумак обозвал немца «хитрющим», и это прозвище закрепилось в экипаже. И вот танкисты вступают с ним в схватку, Милюков нервничал, понимал, что останется в живых и командиром экипажа только при одном условии – если с блеском выиграет поединок. Иначе трибунал, «тридцатьчетверка» сорвалась с боевой позиции без приказа комбата. Проигрыш же вообще сулил верную смерть – живым на этот раз немецкий ас никого не выпустит, после первого попадания положит копеечка в копеечку еще несколько снарядов.
Успокаивало то, что местность для поединка давала шанс экипажу на успех, она была безлесой, но испещренной балками и оврагами. А «тридцатьчетверка» – это скорость, маневренность, куда там «Пантере» до нее. Машина же Милюкова и вовсе летала до шестидесяти километров в час. В прошлом механик-водитель старшина Милюков выжимал из нее все соки, заводские характеристики превышал почти на треть. Словом, успех в поединке зависел от мастерства двух экипажей. От того, кто первым обнаружит противника, кто первым нанесет прицельный выстрел, кто сумеет вовремя увернуться и от многого, многого другого.

Главное – любыми способами приблизиться к «Пантере» на дистанцию 300-400 метров, тогда можно огневую дуэль вести на равных. Но немец-то не будет ждать, значит метров 700 метров «тридцатьчетверке» придется идти под его прицельным огнем.
Гитлеровец выстрелил, сразу после того как экипажи увидели друг друга. Да, он не хотел терять ни метра преимущества из тех семисот, что у него были в запасе. Снаряд вонзился рядом с советским танком. Прибавить скорость? Но «тридцатьчетверка» на каменистом участке давала километров тридцать, не более, и прибавить могла лишь чуть-чуть. Не пролетишь эти семьсот метров, успеет немец смертельно врезать. И Милюков тут же дал по тормозам, снизил скорость. Решил, пусть немец прицелится: Александр «видел» его за броней, «видел», вот сейчас он весь впился в прицел… «Нет, гад, ничего не получится». «Даю скорость! Маневрирую!» – прокричал Милюков. «Тридцатьчетверка» рванулась чуть раньше, может на секунду, прежде чем из ствола «Пантеры» плеснуло пламя. Опоздал немец, снаряд прошел мимо.
«Вот так-то, фриц, дальнобойная пушка это еще не все». К Милюкову пришла уверенность, он теперь знал, увильнуть от снаряда можно и на открытой местности, можно превзойти в расторопности немецкого аса. А тут еще Николай Лукьянский – он находился на командирском месте:
– Двенадцать секунд, командир, я засек, двенадцать.
– Умница Лукьянский, – похвалил Милюков.
Теперь он знал, что между первым и вторым выстрелом немца двенадцать секунд. Увеличил скорость, проскочить бы еще метров двести ровного поля, метров двести. А Лукьянский считал: «… Семь! Восемь! Девять! Десять! Одиннадцать!..» Милюков тут же, что было силы, рванул на себя оба бортовых фрикциона. Танк вздрогнул и замер. Снаряд перед самым носом вспахал землю. «Посмотрим, чья возьмет!».

Русский танк то резко тормозил, то резко бросался в одну или другую стороны, и немецкие снаряды шли мимо. Экипаж мастерски использовал каждую ложбинку, холмик для своей защиты. Советская боевая машина неумолимо приближалась к «Пантере». Немецкий ас посылал снаряд за снарядом, но «тридцатьчетверка» была неуязвима, она «росла» в прицеле неестественно быстро. И нервы у немца не выдержали, «Пантера» стала отступать. «Струсил, гад!» – кричал Милюков, – «Даю скорость!»Танк противника пятился назад. В том, что в нем сидел настоящий ас, наши танкисты убедились еще раз. Ни разу немец не подставил борт или корму. И только раз, когда перед отступающей «Пантерой» оказался спуск, она, задрав пушку, на секунду показала днище. Этой секунды и хватило для того, чтобы Семен Брагин влепил бронебойным в ее уязвимое место.Всех их отрезвил голос комбата по рации:
– Милюков! Дуэлянт хренов, под суд пойдешь.

Уже после боя отважной четверке скажут, как внимательно за поединком наблюдали с советской и немецкой сторон – за то время не было произведено никем ни одного выстрела, кроме участников дуэли. Наблюдали с тревогой и любопытством – наиредчайший случай рыцарской дуэли в двадцатом веке. Уже после боя Милюков оценил выдержку комбата, его опыт. В момент поединка он не произнес ни слова, понимал – не под руку. Свое недовольство высказал, когда поединок был выигран, и одиножды. Может быть потому, что в душе был доволен, а может оттого, по окончании рыцарской дуэли бой разгорелся уже между подразделениями, и экипаж Милюкова вновь праздновал победу, да какую! «Тридцатьчетверка» встретилась с 3 «Тиграми», сожгла их, а затем раздавила вместе с расчетами несколько артиллерийских орудий.

Про танковую дуэль был снят фильм - "Экипаж машины боевой".

[_1_]

Генри Зигланд был уверен, что смог обвести судьбу вокруг пальца.

В 1883 году он порвал со своей возлюбленной, которая, не в силах перенести разлуку, покончила с собой. Брат девушки, вне себя от горя, схватил ружье, попытался убить Генри, и решив, что пуля достигла цели, застрелился сам. Однако Генри выжил: пуля лишь слегка задела лицо и вошла в ствол дерева. Несколько лет спустя Генри надумал спилить злополучное дерево, но ствол был слишком большим, и задача казалась невыполнимой. Тогда Зигланд решил взорвать дерево при помощи нескольких динамитных шашек. От взрыва пуля, которая все еще сидела в стволе дерева, вырвалась на свободу и попала...прямо в голову Генри, убив его на месте.

[_1_]

360 немцев сибирского снайпера Номоконова

Охотник Семен Номоконов объявил фашистам "дайн-тулугуй" - беспощадную войну. Он выиграл все снайперские дуэли и выжил под ураганным артиллерийским и минометным огнем, направленным исключительно против него.

Ему шел 41 год, когда началась война. Семен Данилович Номоконов из Читинской области был зачислен в эвако-хозяйственный взвод 348-го стрелкового полка. В красноармейской книжке он значился как малограмотный плотник. Также имелась запись о его национальности - тунгус-хамнеган. За спиной осталась непростая жизнь. С семи лет он уже не расставался с ружьем. С 1919 года он, женившись, жил в берестяном чуме на берегу реки Урульги. Зарабатывал на хлеб охотой, растил шестерых детей. Но «черная рука беды» забралась в его дом. От скарлатины умерли его четверо сыновей и дочь. Не пережив горя, скончалась жена. Выжил только сын Володька. За ребенком нужен был присмотр, поэтому Семен женился вторично на одинокой девице Марфе, которая настояла на оседлом образе жизни в коммуне «Заря новой жизни». Так он стал плотником в таежном селенье Нижний Стан, откуда был мобилизован Шилкинским райвоенкоматом на войну.

Служба с самого начала не заладилась. Тунгуса, который не всегда понимал приказы, никто не хотел брать в бой. Именно поэтому он был зачислен на полевую кухню. Однако его прогнал и повар, так как он неправильно резал хлеб. Вскоре Номоконов получил взыскание от начальства за то, что путал размеры при упаковке обмундирования. В начале августа 1941 года во время бомбардировки он был ранен. Впрочем, через несколько дней Семен Данилович уже был на ногах, правда, очень плохо слышал. Главный хирург направил негеройского вида «эвенка» из Сибири на изготовление костылей, а сослуживцы язвительно бросали ему в лицо, что по-русски он понимает только команду «на обед».

События в эти дни развивались стремительно, и вскоре был прорван фронт. Госпиталь, к которому был прикомандирован Номоконов, оказался в тылу врага. Почти все солдаты из обоза погибли, оставшиеся – отправились на запад, в поисках немцев, чтобы сдаться в плен. Настроение было подавленным, лишь Номоконов, опытный охотник, не поддался панике и без труда нашел дорогу к своим. На этом участке Северо-Западного фронта, где отчаянно сражалась советская 11-я армия, всех солдат и командиров, которые вышли из окружения, сразу же зачисляли в части вновь сформированной 34-я армии. Новые подразделения получали приказ «любой ценой задержать стремительное наступление фашистов на участке юго-восточнее Старой Руссы». В эти дни в красноармейской книжке Номоконова появилась запись, что он вооружен «тульской винтовкой № 2753». Это была новенькая трехлинейка Мосина, которую тунгус подобрал в лесу.

16 августа 1941 года подразделение сержанта Смирнова, к которому попал боец Номоконов, вступило в свой первый бой. Атаку фашисткой пехоты отбили легко. Выбрав удачную позицию за развороченными пнями, тунгус легко положил несколько немецких солдат. Враг после первый потерь, сразу же отступил. Однако вскоре появились тяжелые танки. Из подразделения спаслись только двое – тунгус и сержант. Впрочем, на сей раз выходить из окружения не пришлось. Внезапная контратака Красной Армии отодвинула линию фронта на запад. И опять маленького человека, каким был Номоконов, отправили на вспомогательную службу – в похоронную команду. Так он стал «сапером 529-го стрелкового полка». Однажды в конце сентября 1941 года на Валдайских высотах тунгус, о котором говорили, что он «спит на ходу», застрелил восемь немецких разведчиков и тем самым спас раненого командира. На своей трубке, с которой он никогда не расставался, Семен поставил восемь точек. Именно так впоследствии он вел свою «бухгалтерию уничтоженных фашистов».

После этого случая он попал в снайперский взвод лейтенанта Ивана Репина. В декабре 1941 года газета Северо - Западного фронта «За Родину» сообщила, что Семён Номоконов из Забайкалья уничтожил 76 фашистов. Впрочем, речь идет о подтвержденных данных. Дело в том, что снайпер-тунгус был очень скромным человеком. О его первом подвиге на Валдайских высотах (об уничтожении восьми немцев), его расспрашивали с пристрастием, не особо веря показаниям маленького скуластого сапера. Это недоверие глубоко запало в его душу. В конце концов, он бил врага не ради отчетности. Поэтому «сибирский шаман» - так его назвал Репин – предпочитал говорить только об проверенных случаях. Всего по сведению начальника штаба 695-го стрелкового полка капитан Болдырева, он уничтожил за годы войны 360 гитлеровских солдат. О его меткости знали и фашисты, устраивая настоящую артиллерийскую и минометную охоту на советского снайпера. Впрочем, Номоконов продумывал свои позиции и с точки зрения отхода. Так или иначе, он был ранен девять раз, но так не «достался» немцам.

В послевоенное время Семен Данилович Номоконов был человеком популярным. О его подвигах публиковали статьи в газетах и даже в книгах. Писали ему и простые люди с чувством благодарности. Однажды к нему пришло письмо из Гамбурга. В нем писали о немецкой женщине, которая задавалась вопросом: «Может, на его трубке была отметка и о смерти моего сына Густава Эрлиха? Молился ли человек со столь большими заслугами о своих жертвах». Когда Номоконову прочитали это, он продиктовал своему сыну ответ: «Вполне возможно, уважаемая женщина, что на трубке, которую я курил на фронте, была отметка и о вашем сыне – не запомнил всех грабителей и убийц, которые пришли с войной и которые оказались на мушке моей винтовки. И под Ленинградом уничтожал противника. Если бы своими глазами увидели вы, немецкие женщины, что натворили ваши сыновья в Ленинграде...».

[Mike]

Терри Фокс бежит в окровавленных шортах во время Марафона надежды через Канаду, июль 1980 г. Он бежал на протяжении 143 дней, пока не умер. Терри Фокс родился в Канаде в 1958г. В 1977 году Терри стал чувствовать боль в правом колене, у него был диагностирован рак кости.

Медики вынуждены были ампутировать ему правую ногу выше колена. Три года спустя молодой атлет принимает решение пробежать через всю страну от океана до океана. Цель пробега — сбор пожертвований на исследования онкологических заболеваний. При организации «Марафона надежды» он мечтал собрать по одному доллару с каждого канадского гражданина. Больше года он ежедневно тренировался, потому как хорошо понимал, что даже здоровому человеку такую дистанцию не одолеть без предварительной подготовки.

Терри Фокс начал «Марафон надежды» 12 апреля 1980 года, окунув ногу в Атлантический океан, и намеревался окунуть её второй раз уже в Тихий океан в Ванкувере. Он пробегал в среднем 42 км в день, но болезнь прогрессировала, и он бежал, испытывая постоянную боль, с протезом вместо ноги. Лишь огромная сила воли и стремление помочь миллионам собратьев по несчастью двигали его вперед.

Он не смог завершить марафон. Рак распространился на лёгкие, и Терри Фокс был вынужден прервать дистанцию 1 сентября 1980 года. Он остановился рядом с городом Тандер-Бей (на севере провинции Онтарио) после 143 дней беспрерывного марафона, пробежав 5 373 км через провинции Ньюфаундленд, Новая Шотландия, Остров Принца Эдуарда, Нью-Брансуик, Квебек и Онтарио. Через десять месяцев, не дожив до своего 23-летия, Терри скончался.

К февралю 1981 года было собрано чуть больше 24 миллиона долларов, но, самое главное, он сумел привлечь внимание широкой общественности. Теперь в Канаде и еще более чем 50 странах мира ежегодно проводятся благотворительные пробеги имени Терри Фокса в фонд пожертвований на исследование онкологических заболеваний. Terry Fox Run занесен в книгу рекордов как самая большая одиночная кампания по сбору средств в мире. Сейчас, через 25 лет развития, «Фонд Терри Фокса» вырос до 360 миллионов долларов, так что с помощью миллионов людей усилия Терри Фокса не пропали даром.

Канадские власти назвали ледокол именем Терри Фокса. Судно было спущено на воду в 1983 году.

[Пончик]

 

[_1_]

Васе и его неуемной воле к победе посвящается (между тем история реальна):

Увайс Ахтаев (Вася Чечен), 1950–е

236 см, 190 кг, 58 размер ноги.
Чтобы выжить после депортации из Чечено–Ингушской АССР в Караганду 14–летнему Васе приходилось воровать еду и дрова. Юноша с четырьмя ворованными тяжеленными шпалами в руках был пойман милиционером, который решил отправить его в спортивную секцию вместо КПЗ.

Перепробовав вольную борьбу, толкание ядра, метание диска и молота, бокс и другие виды спорта, Вася подался в баскетбол. Хотя гиганту по понятным причинам и не хватало подвижности и атлетизма, он сделал советский баскетбол по–настоящему зрелищным — Вася был первым игроком в СССР, который мог положить мяч в корзину двумя руками сверху, и первым, кто стал делать пас через всю площадку. Из–за Ахтаева появилось правило, согласно которому игроку нападающей команды запрещалось задерживаться более трех секунд в зоне штрафного броска. Тренеры начали понимать, что баскетбол — спорт высоких людей.

Алма–атинский "Буревестник", в котором играл Вася, собирал полные трибуны. Соперники не знали как нейтрализовать "Гулливера". Однажды соперники перед матчем украли форму и обувь Ахтаева, и ему пришлось выйти на матч в обычной майке, семейных трусах и ботинках, у которых оторвали каблуки. Накануне Олимпиады 1952 года в Хельсинки Лаврентий Берия поставил условием участия Ахтаева в сборной команде страны смену имени и национальности. Вася отказался. В 1954 году он все–таки был включён в сборную СССР, но так и не сыграл за неё ни одного матча.

[_1_]

Просто отличная история про парня, пусть даже ненавистной многим страны )):

Американский солдат Советской армии Джозеф Байерли в немецком плену, июль 1944 года

Воспоминания его сына: "Я как–то спросил папу, о чем он думал, когда его фотографировали. Он ответил — успею ли я убить фотографа, пока он меня снимает…"

6 июня 1944 года, в так называемый День D, самолет с Джозефом Байерли попал под обстрел над побережьем Нормандии. Катапультировавшись, сержант Байерли потерял связь с другими парашютистами, но смог взорвать электрическую подстанцию и ещё несколько объектов пока не попал в плен к немцам. Через семь месяцев с третьей попытки ему удалось совершить удачный побег, после чего он добрался до Первого Белорусского фронта и присоединился к советскому танковому батальону. В конце января в составе этого батальона освобождал концлагерь, из которого бежал. В начале февраля Байерли получил тяжелое ранение и попал в госпиталь, где американского десантника навестил маршал Жуков. Когда он добрался до американского посольства в Москве, узнал, что числится погибшим с июня 1944 года. 21 апреля 1945 года вернулся в родной Мичиган, а через год справил свадьбу. Венчал молодых священник, который двумя годами ранее отслужил по Джозефу заупокойную панихиду.

Изменено 5 февраля, 2016 пользователем _1_

[Mike]

Поди жив до сих пор )

[_1_]

«КУРТ – ДРАГОЦЕННЫЙ КАМЕНЬ»

Когда в 1990 году бывшая заключенная Акмолинского лагеря жен «изменников» родины Гертруда Платайс приехала в Казахстан, она впервые рассказала
сотрудникам музея «АЛЖИР», как в первый раз увидела местных казахов и как они отнеслись к заключенным женщинам.

Однажды, когда одним буранным зимним утром женщины-узницы под усиленным конвоем собирали камыш на берегу озера Жаланаш для постройки бараков, из зарослей камыша выскочили старики и дети - местные жители соседнего казахского села Жанашу. Дети по команде старших стали забрасывать камнями измученных женщин (для выполнения нормы в 40 снопов камыша приходилось работать на морозе по 17—20 часов в сутки). Конвоиры начали громко смеяться: мол, видите, вас не только в Москве, вас и здесь, в ауле, даже дети не любят.

Было очень обидно и больно и, в первую очередь, морально, вспоминали Гертруда Платайс и другие бывшие узницы. Так повторялось несколько дней. Оскорбленным узницам лишь оставалось взывать к судьбе, жалуясь на несправедливость одурманенных и озлобленных сталинской пропагандой казахов... Пока однажды, уворачиваясь от летевших на них камней, обессиленная Гертруда не споткнулась и не упала лицом в эти камешки. Уткнувшись в них, она вдруг почувствовала запах творога, и поняла что эти самые камни пахнут… сыром и молоком!

Она взяла кусочек и положила в рот – он показался ей очень вкусным. Она собрала эти камушки и принесла в барак. Там были и заключенные женщины-казашки. Они сказали, что это курт – высушенный на солнце соленый творог. Оказывается, рискуя жизнью собственных детей, сердобольные казахи, не найдя другого способа как именно таким образом, не вызывая подозрений у надзирателей, делились с узницами последним, что у них было, — куртом, чтобы хоть как-то поддержать голодных бедных женщин, поскольку сами в 1930-х годах узнали голод и лишения. Втайне от надзирателей они оставляли для узниц под кустами кусочки вареного мяса, толокно, курт, лепешки.

Благодарность к казахскому народу, рассказывали женщины, они пронесли через всю жизнь. «Все лагеря плохие, но именно в казахстанских выживали многие и, в первую очередь, благодаря казахам. Они на себе испытали голод, холод, лишения», – признавались они.

Воспоминания Гертруды Платайс легли в основу стихотворения «Курт – драгоценный камень».
Его автор – преподаватель истории Раиса Голубева.

О, Господи, да это ведь не камень.
От него так пахнет молоком.
И в душе затрепетал надежды пламень,
А в горле встал ком.
Так вот что придумали старики!
Вот за что женщины детьми рисковали!
Они нас от болезни берегли,
Они нас от безверия спасали.
Они поняли, что мы не враги,
А просто несчастные женщины.
И чем смогли – помогли,
Поразив нас своей человечностью.
Я молча поползла по льду,
Собирая драгоценные камни.
Теперь я отвратила от них беду,
Спасая их от охраны.
А ночью в холоднейшем бараке,
На оскверненной палачами земле,
Я, немка, молилась мусульманскому богу,
Да ничего не просила себе.
Я просила старикам здоровья,
Женщинам-матерям – счастья.
Особенно я молилась за детей,
Чтобы они не видели несчастья.
Я прошла все круги ада,
Потеряла веру и друзей,
Но одно я знаю,
Что только так и надо воспитывать детей!

[_1_]

Штыковой бой под Мельниками

25 июня 1941 года выходящие из окружения красноармейцы перекололи штыками личный состав двух немецких батарей.

В первые дни войны войска 4-й армии Западного фронта, на которую пришёлся главный удар немецких соединений группы армий Центр, беспорядочно отступали. Лишь 75-я дивизия генерала Недвигина, входившая в состав 28-го корпуса этой армии, наносила чувствительные удары по вражеским коммуникациям.

После одного из таких ударов отрезанным от основных сил дивизии оказался один из батальонов 28-го стрелкового полка. Боеприпасы были на исходе. Поняв, что помощи ждать неоткуда, красноармейцы решили прорываться в южном направлении.

Однако все пути отхода были перехвачены немцами, а на господствующей высоте стояли две немецких артиллерийских батареи, державшие под прицелом всю округу. Сосредоточившись в лесу в урочище Вишенки, что между Малоритой и Мельниками, бойцы решили дождаться темноты и, скрытно подобравшись к холму, переколоть немецких артиллеристов штыками.

Пожилой проводник из числа местных жителей успешно провел бойцов через болото к занятой немцами высоте. Разведчики бесшумно сняли часовых, и батальон неожиданно для немцев ударил по батарее с тылу. В считанные секунды на высоте не осталось в живых ни одного немца, но некоторые из них успели открыть стрельбу.

Командование находившегося неподалёку 465-го немецкого пехотного полка, услышав стрельбу, попыталось связаться с артиллеристами по рации, но не получив ответа, посадило солдат на грузовики и отправило их на подмогу артиллеристам. Прибывшая подмога застала лишь трупы канониров и пушки со снятыми замками.

Тогда немцы бросились в погоню. Наши к тому времени успели углубиться в лес. Собрав все патроны и передав их нескольким лучшим стрелкам, бойцы стали отходить, оставив снайперов в качестве заслона. Едва немцы углубились в лес, как среди них начались потери. 75 человек было убито, ещё 20 пропало без вести.

[Пончик]

Здесь же, в восточном секторе, в балке у села Чебанка находилась 412-я даль­нобойная батарея береговой обороны. На ней были установлены три 180-мм пушки с круговым обстрелом, которые могли поразить цель на дальности до 40 километров. Хорошая маскировка делала 412-ю незаметной даже с про­легающего рядом шоссе Одесса – Нико­лаев. Ее мощная огневая поддержка имела решающее значение для всего сектора. Однако предназначенная поражать дальние цели и малоуязви­мая при ударах с воздуха батарея была почти беззащитна перед врагом, ока­завшимся рядом с боевыми расчетами. И если в критический момент что-то помешало бы вывести ее из строя, про­тивник мог, завладев орудиями 412-й, направить их на Одессу.
 
Прорыв в восточном секторе 
 
В ходе наступления 23 августа румыны решили любой ценой захватить бата­рею для обстрела аэродрома, порта и фарватера. Это означало гибель для осажденного города.
Имея большое преимущество в живой силе, румыны, поддерживаемые немец­кими подразделениями автоматчиков (в наших боевых донесениях – «желез­ные кресты»), упрямо рвались к морю, к батарее. Усилив пехоту танками и кава­лерией, беспрерывно атаковали пози­ции морских пехотинцев 1-го морского полка Я.И. Осипова.
 
Несмотря на потери, враг добился успеха, оттеснив поредевшие части 1-го полка морской пехоты и 54-го стрелкового полка. Небольшие группы вражеских автоматчиков проникли встык двух полков и закрепились в 2-3 километрах от 412-й батареи. Вскоре румыны начали окружать Чебанку, береговую батарею и вышли на Нико­лаевскую дорогу, где по направлению к Одессе подготовленной обороны еще не было. Здесь они ожидали подхода боевой техники и артиллерии, накапли­вая силы для захвата батареи и даль­нейшего прорыва к городу.
 
Маршевые роты 
 
Связь с 412-й батареей прервалась, но по данным 1-го полка вокруг нее шел бой, а значит, батарея еще жива. Обста­новка была критической, и в штабе ООР понимали, что действовать нужно быстро.
 
Начальнику восточного сектора ком­бригу С.Ф. Монахову не хватало соб­ственных сил, чтобы выбить про­сочившихся встык между полками автоматчиков. Свободных резервов нет и перебросить силы из других секторов невозможно: «жмут везде». В это время во 2-й морской полк прибыли на попол­нение резервного соединения две мар­шевые роты. По сообщению комиссара батальона С.И. Бондаренко, все 250 человек были шахтерами из Донбасса. Рвались в бой, но вооружить их было нечем. Контр-адмирал Жуков уточнил, как они владеют гранатой. Со слов ком­бата, болванку бросали, а настоящую гранату никто еще в руки не брал, но устройство и обращение с ней боль­шинство знает.
 
Посовещавшись с членом Военсовета ООР бригадным комиссаром И.И. Аза­ровым, понимая, что другого выхода нет, командующий решил послать на передовую шахтеров. Через час они должны быть переброшены на помощь командиру 1-го морполка Я.И. Осипову. У каждого бойца должно быть не менее пяти гранат.
 
И.И. Азаров хотел лично подготовить шахтеров к бою, но Жуков требовал остаться в штабе. Илья Ильич подчи­нился, но на душе остался горький оса­док: посылать людей в бой без винто­вок, с одними гранатами...
 
Сборы 
 
Как уходили в этот бой шахтеры, политрук С.И. Бондаренко запомнил навсегда. Его рассказ приводит в мему­арах И.И. Азаров.
 
– Если враги захватят батарею, – начал политрук роты Пронин, – они ее мощ­ные морские орудия повернут на город... Вы понимаете?
Кто-то нерешительно сказал:
– Без оружия в бой – все равно, что в шахту без отбойного молотка...
– А по сколько гранат дадут? – спросил другой.
– По шесть-восемь.
– Ничего, граната – тоже оружие…, – успокоил всех кто-то.
– Пора, что ли? – сказал напоследок один рослый шахтер.
 
В казарме осталось 12 человек – ране­ные и больные. Им отдавали наспех написанные письма, просили записать адреса родных. По просьбе шахтеров всем выдали тельняшки, кроме гранат дали саперные лопатки. Командиром отряда назначили старшего лейтенанта Силина, политруком – И.А. Пронина. Сели в машины, запели «Слушай, рабо­чий, война началася».
 
Ночной бой 
 
О подробностях того боя, к сожале­нию, известно мало. Из книги И.И. Аза­рова можно узнать, что «противник после сильной подготовки, пользуясь наступившими сумерками, бросил на 412-ю батарею два батальона. Солдаты шли в полный рост, волнами. Шли… Падали… Снова шли. Их подпустили ближе. А потом сразу загрохотали тяже­лые и противотанковые орудия, четыре 82-миллиметровых миномета. Они гро­хотали 21 минуту. Враг не выдержал огня, побежал. На поле боя осталось больше 500 трупов».
 
Когда И.И. Азаров дозвонился до коман­дира 1-го морского полка Я.И. Осипова, тот сорванным голосом доложил, что связь с 412-й батареей восстановлена. Группа противника прижата к берегу. Есть пленные. Враг пытался расширить прорыв в стыке. Двигавшуюся туда роту с минометными командами встретили шахтеры с гранатами. Они спасли поло­жение. «У них очень большие потери, – глухо сказал Я.И. Осипов, – командир роты старший лейтенант Силин убит... Когда он упал, произошло замешатель­ство. Но он поднялся и снова побежал. Второй раз упал и уже не встал. Роту повел в атаку политрук Пронин».
 
Дополняет картину боя свидетельство сражавшегося на 412-й батарее сер­жанта Ф.С. Задои.
 
«В ночь на 24 августа батарею окру­жили, и весь личный состав отражал беспрерывные атаки в 100 метрах от орудий. Румын было много, и они все время лезли на нас. Связи с командо­ванием в Одессе не было. Вдруг в рай­оне Николаевской дороги начался бой. Видны были разрывы гранат, слышны взрывы и стрельба. Штурм батареи прекратился, а бой в районе дороги еще некоторое время продолжался, но затем затих. Защитники батареи поняли, что пришла помощь, и были уверены, что это моряки 1-го полка, наши соседи. Тем временем рассвело, а к нам на батарею никто не шел. Мы, несколько батарейцев, осторожно подошли к месту боя и увидели жут­кую картину. Перед дорогой, в траве, кустах лежали трупы румынских солдат с разрубленными головами, плечами, тела погибших наших бойцов в тель­няшках, слышны были стоны раненых, ругань, призывы о помощи… На земле валялись румынские винтовки. У неко­торых наших мертвых бойцов в руках были зажаты окровавленные сапер­ные лопатки, ножи и те же румынские винтовки с разбитыми прикладами. Дальше по дороге несколько ране­ных бойцов, опираясь на винтовки, ходили, искали своих и перевязывали друг друга. На обочине дороги сидел старый, с бородкой, боец в мичманке, ему другой боец перевязывал плечо. Старик попросил закурить, потом ска­зал, что надо найти нового командира – шахтера, он где-то здесь лежит, может, жив. Старый моряк был местным жите­лем, смотрителем какого-то маяка. Он подсел в селе, чтобы показать дорогу к 412-й батарее, но тоже пошел в бой вместе со всеми. Не знаю, что там было дальше по дороге и вокруг батареи, но подбежал наш юнга и сказал, что меня вызывает командир наладить связь с Одессой, и я, взвалив на плечи одного раненого, ушел на батарею.
 
Потом нам сказали, что наши спаси­тели были шахтерами из города Ста­лино. Они ценой своей жизни спасли не только батарею, но и Одессу. Позже, когда мы уже взорвали батарею и вли­лись в 1-й морской полк, батарейцы снова вспомнили ночной бой и пришли к единому мнению, что такой подвиг могли совершить только шахтеры с их характером и силой…».
 
Вот как, пропуская каждую строчку через собственное сердце, реконстру­ировал этот бой ветеран Великой Оте­чественной войны военный историк Новомир Царихин.
 
«Колонна с потушенными фарами мча­лась по Николаевской дороге в сторону Чебанки. Вскоре впереди стали хорошо видны взрывы и светящиеся цепочки трассирующих пуль. Там шел бой… Не доезжая до дороги к 412-й батарее, колонна машин попала под обстрел.

Видимо, румыны издали услышали шум моторов. Шахтеры спешились, прошли вперед.
 
На самой дороге, на обочинах и рядом с дорогой было много румын. Ночь была светлая, и их было видно.
 
Внезапно шахтеры бросились в атаку и применили гранаты, а командиры корот­кими очередями из своих автоматов принялись, как в тире, расстреливать вражеских солдат. И хотя среди румын началась паника, они открыли стрельбу по шахтерам. Наши бойцы смешались с румынами и, орудуя саперными лопат­ками, ножами и кулаками, перешли врукопашную. Крики, стрельба, ругань, стоны… Бой был скоротечным.
 
В ходе боя погиб командир отряда старший лейтенант Силин. Его заменил политрук Пронин, но и он упал тяжело раненным в живот. Команду на себя взял какой-то шахтер, которого знал весь отряд.
 
На Николаевской дороге добро­вольцы разбили румын, часть из кото­рых удрала. Под руководством нового командира оставшиеся шахтеры построились, и по его зычной команде с криками «ура», уже с оружием в руках бросились в атаку на румын, окружив­ших батарею. Сначала те оказывали сопротивление, но потом, не выдер­жав яростного натиска, бросив своих раненых и убитых на поле боя, стали отступать, приняв отряд шахтеров за крупную воинскую часть.
 
В своем первом и последнем бою шах­теры из города Сталино выполнили приказ и воинскую присягу, спасли от захвата 412-ю батарею и ликвидиро­вали возможность прорыва на Одессу румынских войск. Сами же шахтеры почти все погибли, не думая ни о славе, ни об орденах, ни о памятниках...».
 

[_1_]

«Мертвой хваткой»: подвиг Матвея Путилова

«Связь — нерв сталинградской обороны». Матвею Путилову было всего 19, когда ценою жизни он намертво соединил концы оборванного провода, восстановив телефонную линию между штабом и отрядом бойцов.

В октябре 42-го шли тяжелые бои за Сталинград. Воинская часть, в которой служил сержант Путилов, сражалась в районе завода «Баррикады». 25 октября минометным снарядом была нарушена связь между штабом полка и группой бойцов, в окружении врага удерживающих один из домов.

Матвей стал третьим связистом, которому было поручено наладить линию, — двое бойцов погибли под обстрелом, не сумев выполнить приказ.
Путилов отправился устранить повреждение, и через некоторое время связь заработала. Сам сержант не возвращался. Тогда по его следу отправился один из сослуживцев. К этому времени по восстановленной связи стало возможным корректировать обстрел по позициям врага, и немецкие орудия начали глохнуть. А связист, пробираясь ползком, наконец достиг цели.

Героя он нашел мертвым. На теле Матвея было несколько ранений, — пробито плечо, раздроблена рука — а в зубах зажаты концы проводов. Вероятно, искалеченные руки не слушались связиста, но не выполнить задание он просто не мог.
Теряя сознание, Путилов из последних сил сжал концы провода зубами, пропустив по обессиленному телу ток.

История Матвея облетела весь фронт, а в родном полку была даже выпущена рукописная цветная листовка, посвященная его подвигу. «Сталинградец! Будь стойким, как Матвей Путилов!», — призывали ее авторы.
Катушка сержанта Путилова стала символом обороны Сталинграда, ее передавали лучшим связистам 308-й дивизии.

В 1968 году связиста посмертно наградили орденом Отечественной войны II степени. Награждение стало возможно благодаря активной деятельности военного журналиста Михаила Ингора, который служил с Путиловым в одной дивизии и был восхищен его подвигом.

[Пончик]

В 308 дивизии к концу октября, за 2 месяца боёв из 11 тысяч человек живыми осталось 1,5 тысячи.

В этой дивизии воевал мой дед. В Сталинграде он выжил, погиб в следующем году под Орлом. 

Изменено 15 февраля, 2016 пользователем Пончик

[_1_]

Во время Второй Мировой войны польская Армия Андерса нашла в Иране медвежонка, взяв его на довольствие и назвав Войтеком. Солдаты очень полюбили медведя, кормили его и даже поили пивом за особые заслуги. Специальным приказом Войтек был зачислен в состав 22-й роты артиллерийского снабжения. Медведь дошёл с армией до Италии, где отличился в битве под Монте-Кассино, помогая разгружать боеприпасы и поднося снаряды к орудиям. Изображение этого процесса 22-я рота сделала своей новой эмблемой.

[_1_]

Минутка патриотизма. Даже если поделить на 2, на три - все равно круто.
 

В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от Восточной Пруссии. Основной задачей крепости было, как писал участник обороны Осовца С. Хмельков, «преградить противнику ближайший и удобнейший путь на Белосток… заставить противника потерять время или на ведение длительной осады, или на поиски обходных путей». Белосток – транспортный узел, взятие которого открывало дорогу на Вильно (Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Так что для немцев через Осовец лежал кратчайший путь в Россию.

Обойти крепость было невозможно: она располагалась на берегах реки Бобры, контролируя всю округу, в окрестностях – сплошные болота. «В этом районе почти нет дорог, очень мало селений, отдельные дворы сообщаются между собой по речкам, каналам и узким тропам, – так описывало местность издание Наркомата обороны СССР уже в 1939-м. – Противник не найдет здесь ни дорог, ни жилья, ни закрытий, ни позиций для артиллерии».

Первый натиск немцы предприняли в сентябре 1914-го: перебросив из Кенигсберга орудия большого калибра, они бомбардировали крепость шесть дней. А осада Осовца началась в январе 1915-го и продолжалась 190 дней.

Немцы применили против крепости все свои новейшие достижения. Доставили знаменитые «Большие Берты» – осадные орудия 420-мм калибра, 800-килограммовые снаряды которой проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от такого взрыва была 5 метров глубиной и 15 в диаметре.

Немцы подсчитали, что для принуждения к сдаче крепости с гарнизоном в тысячу человек достаточно двух таких орудий и 24 часов методичной бомбардировки: всего 360 снарядов, каждые четыре минуты – залп. Под Осовец привезли четыре «Большие Берты» и 64 других мощных осадных орудия, в сумме 17 батарей.

Самый жуткий обстрел был в начале осады. «Противник 25 февраля открыл огонь по крепости, довел его 27 и 28 февраля до ураганного и так продолжал громить крепость до 3 марта», – вспоминал С. Хмельков. По его подсчетам, за эту неделю ужасающего обстрела по крепости было выпущено 200-250 тысяч только тяжелых снарядов. А всего за время осады – до 400 тысяч. «Кирпичные постройки разваливались, деревянные горели, слабые бетонные давали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была прервана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, как то – козырьки, пулеметные гнезда, легкие блиндажи – стирались с лица земли». Над крепостью нависли тучи дыма и пыли. Вместе с артиллерией крепость бомбили немецкие аэропланы.

«Страшен был вид крепости, вся крепость была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось, что ничто не может выдержать такого ураганного огня. Впечатление было таково, что ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа», – так писали зарубежные корреспонденты.

Командование, полагая, что требует почти невозможного, просило защитников крепости продержаться хотя бы 48 часов. Крепость же стояла еще полгода. А наши артиллеристы во время той страшной бомбардировки умудрились даже подбить две «Большие Берты», плохо замаскированные противником, попутно взорвав склад боеприпасов.

6 августа 1915-го стало для защитников Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они готовили тщательно, терпеливо выжидая нужного ветра. Развернули 30 газовых батарей, использовали несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5-10 минут. Газовая волна 12-15 метров в высоту и шириной 8 км проникла на глубину до 20 км. Противогазов у защитников крепости понятное дело не было.

«Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, – вспоминал участник обороны. – Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки: мясо, масло, сало, овощи – оказались отравленными и непригодными для употребления».

«Полуотравленные брели назад, – это уже другой автор, – и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти».

Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских передовых позиций двинулись 14 батальонов ландвера – а это не менее семи тысяч пехотинцев.

На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Обреченная крепость, казалось, уже была в немецких руках. Но когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась... контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях.

По ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало, и сражение вошло в историю как «атака мертвецов».

[_1_]

Немного о чести. Заголовок кстати из разряда желтой прессы, но информация и впрямь интересная.

Гордость русских моряков. За спуск Андреевского флага лишали потомства

Мы все знаем о мужестве и героизме российских моряков. Но как говорится, в семье не без...Нам стало интересно, а сколько раз за всю историю Российского флота перед врагом был спущен Андреевский флаг и как наказывали тех, кто это сделал?

Корабельный устав Петра I, предписывавший защищать Андреевский флаг до последней капли крови, соблюдался свято. За всю историю русского флота добровольно флаг был спущен лишь ДВАЖДЫ.

11 мая 1829 года командир русского фрегата «Рафаил» капитан 2-го ранга Семён Стройников спустил флаг перед турецкой эскадрой из 15 кораблей, стремясь сохранить жизнь экипажу.

Именным указом императора Николая I было предписано опозоривший себя фрегат при попадании в руки русских сжечь. Произошло это лишь 24 года спустя, в Синопском сражении, однако воля императора была выполнена — «Рафаил», состоявший в турецком флоте, сожгли, а данное имя более никогда не использовалось для русских кораблей.

Что касается капитана Стройникова, то он по возвращении из плена был лишён всех наград и званий, а также разжалован в простые матросы. Более того, Стройникову было запрещено жениться, «дабы не иметь в России потомства труса и изменника». Парадокс, однако, заключался в том, что у опального капитана уже было к тому времени два сына, и оба они впоследствии стали контр-адмиралами русского флота.

Второй раз флаги на русских кораблях были спущены в 1905 году, в конце Цусимского сражения, по приказу контр-адмирала Небогатова, стремившегося спасти жизнь оставшимся матросам и офицерам.

В августе 1905 года за этот поступок он был лишён чинов, а затем предан суду, который в декабре 1906 года приговорил контр-адмирала к смертной казни, заменённой на 10 лет заключения в крепости. Небогатов отсидел 25 месяцев, после чего был помилован.

[wisper]

На фотографии любимая жена шаха — Ансиодолла.

Анис-аль-Долех по другой версии.)

[Пузочес]

.Что касается капитана Стройникова, то он по возвращении из плена был лишён всех наград и званий, а также разжалован в простые матросы. Более того, Стройникову было запрещено жениться, «дабы не иметь в России потомства труса и изменника». Парадокс, однако, заключался в том, что у опального капитана уже было к тому времени два сына, и оба они впоследствии стали контр-адмиралами русского флота.

Второй раз флаги на русских кораблях были спущены в 1905 году, в конце Цусимского сражения, по приказу контр-адмирала Небогатова, стремившегося спасти жизнь оставшимся матросам и офицерам.

В августе 1905 года за этот поступок он был лишён чинов, а затем предан суду, который в декабре 1906 года приговорил контр-адмирала к смертной казни, заменённой на 10 лет заключения в крепости. Небогатов отсидел 25 месяцев, после чего был помилован.

Оказывается дуроломства и у царя хватало....а кое-кому нДравится идея самодержавия в России.

[_1_]

Ну то что приговаривали к вышке но миловали ссылкой это скорее не царева прихоть, так в то время принято было. Такая же норма как тюрьма.

Википедия пишет что Николай-2 помиловал его "по состоянию здоровья".
Ну то есть задолбал он его письмами с извинениями и с мольбами о том что скоро помрет ))

Хотя потом еще не мало прожил:

Скончался в Москве 4 августа 1922 года. Вместе с супругой и двумя дочерьми погребен на Введенском кладбище.

По другим данным дожил до глубокой старости (скончался в 1934 г.) в крымском селе Михайловка, где одно время учительствовал в школе.

Изменено 4 марта, 2016 пользователем _1_

[_1_]

Интересно быль или нет:

Как один находчивый командир остановил немецкую танковую колонну без единого выстрела

В августе 1941 года одну стрелковую роту бросили затыкать дыру в нашей обороне в районе Кривого Рога. Задача была поставлена не дать пройти немецким танкам, держатся до последней капли крови. Роту пригнали на место, отгрузили целую полуторку противотанковых гранат РПГ-40, сказали, что танков завтра, наверное, будет много и уехали. По всем тактическим раскладам жить бойцам оставалось меньше суток.

Командир осмотрел местность и приказал: «Стыдно, люди к нам в гости из Германии едут, а у нас дорога такая разбитая». «Свихнулся, наверно, от страха» – подумали бойцы. Командир продолжил: «Всем вытряхнуть все из вещмешков и за мной.» Рота пошла к ближайшему от дороги холму шлака, вывезенного с расположенного неподалёку криворожского металлургического комбината, оборудование которого уже было эвакуировано в Нижний Тагил. Командир заставил набирать в мешки шлак и нести к дороге.

На саму дорогу шлак сыпался неравномерно, побольше там, где дорога в горочку идет. «Чтоб им не скользко было», – приговаривал командир. Таскали шлак очень долго, все мешки были изорваны в лохмотья, но покрыть шлаком удалось почти два километра дороги. Народ злой и усталый, теперь ведь еще и окапываться полночи.

Утром со шлакогор наблюдатели подали сигнал: «Вижу танки».
Сжимая свои почти бесполезные гранаты, солдаты знали, что жизнь закончилась. Наконец танки начали заходить на «благоустроенную» дорогу. Третий танк колонны потерял гусеницу первым, а через минуту эта эпидемия охватила остальные машины, числом восемь. Стоячий танк, если его не злить, штука безопасная. Не сразу поняв, в чём состоит вас ист дас, немцы угробили и танк-эвакуатор. Пехота у немцев не дурная, вперед без танков не пойдет – затор. Нашим на них нарываться тоже нет резона.

Командир, формально выполнивший боевое задание остановить танки, посылает гонца найти хоть какое начальство и передать: «Задача выполнена. Потерь нет». Гонец принес хорошую новость: «Ночью можете уходить, сзади есть оборона. Будет возможность, накроем потом артиллерией»...

Секрет командира заключался в его образовании. На гражданке он был техником по холодной обработке металлов. Никельшлаки же, – отходы производства высоколегированной стали – страшный абразив, лишь немного уступающий корунду и оксиду алюминия. Никакие пальцы гусениц не выдержат издевательства такой дрянью, и гусеница приходит в негодность целиком, забирая с собой большую часть всего привода.

Знание - страшная сила.